Уж не затевается ли здесь какое-то колдовство? Потом сбросил все свои одежды и украшения-, за исключением пояса, набедренной повязки и меча. Он ступил в мерцающую голубизну воды и шел, пока она не дошла ему до бедер, а затем, зная, что глубина быстро возрастает, набрал полную грудь воздуха и нырнул.

Пока он погружался в сапфировое сияние, ему пришло в голову,.что он, возможно, совершил ошибку. Ему следовало разузнать у Саремис, где именно плавал Брул, когда на него напали, а также суждено ему спасти воина или нет. Потом он подумал, что кошка могла ничего не ответить ему, и даже если бы она уверила его в том, что ему суждена неудача, он все равно попытался бы сделать то, что делал сейчас. Так что Саремис была права, говоря, что человеку лучше не знать своего будущего.

А что до того места, где на Брула напали, то чудовище могло утащить его куда угодно. Кулл намеревался осматривать дно озера до тех пор...

Как раз когда он подумал об этом, мимо промелькнула какая-то тень, нечто, чуть отличавшееся своим цветом от нефритового и сапфирового мерцания глубин озера. Он увидел, что и другие тени приближаются к нему со всех сторон.

Глубоко под собой он начал различать странное свечение со дна озера. Теперь тени окружали его со всех сторон. Они плели вокруг него причудливую сеть, постоянно меняющуюся сверкающую паутину света, переливающуюся тысячью оттенками. Вода здесь светилась пылающим топазом, и все эти существа колыхались и лучились в этом волшебном великолепии, подобны цветным теням и бликам были они, туманные и призрачные и вместе с тем плотные и сверкающие.

Однако Кулл, решив, что они не собираются нападать на него, перестал обращать на них внимание и вгляделся в дно озера, к которому его ноги почти сразу же слегка прикоснулись. Он вздрогнул и мог бы поклясться, что он коснулся чего-то живого, ибо почувствовал ритмичное движение под своей стопой. Дно озера излучало слабое свечение и, насколько он Мог видеть, свечение это простиралось во все стороны, пока не слабело и не терялось в сапфировом сумраке. Дно было одной сплошной огненной равниной, равномерно разгорающейся и угасающей. Кулл наклонился пониже и увидел, что дно покрывала какая-то похожая на мох растительность, сиявшая, как белое пламя. Выглядело это так, как если бы ложе озера было покрыто мириадами светляков, одновременно поднимавших и опускавших свои крылышки. И этот мох пульсировал у него под ногами, как живое существо.

Кулл начал подниматься к поверхности. Выросший среди прибрежных гор омываемой океаном Атлантиды, он и сам был подобен жителю моря. В воде он чувствовал себя как дома, словно лемуриец, и мог оставаться на глубине в два раза дольше, чем обычный ныряльщик. Но это озеро было глубоким, и он хотел поберечь свои силы.

Он вынырнул, наполнил свою мощную грудь воздухом и. нырнул снова. Вновь тени закружились вокруг него, почти ослепляя своим призрачным блеском. На этот раз он погружался быстрее и, достигнув дна, двинулся по нему с той скоростью, которую позволяла липйущая к ногам растительность. И все время огненный мох лучился и сиял кругом, и цветные тени кружили вокруг него, и другие чудовищные, кошмарные тени, отбрасываемые невидимыми существами, ложились перед ним.

Дно устилали черепа и кости людей, осмелившихся нарушить покои Запретного Озера. Внезапно нечто обрушилось на Кулла, словно шквал. Сперва царь подумал, что это огромный осьминог, ибо тело чудовища было похоже на осьминожье, с гибкими длинными щупальцами, но когда враг навалился на него, он увидел, что у того есть ноги, как у человека, и жуткая морда уставилась на него из чащи изгибающихся змеистых рук чудовища.

Кулл уперся ногами и, почувствовав, что страшные щупальца обвиваются вокруг его тела, хладнокровно погрузил свой меч в самую середину этого дьявольского лика. Существо осело и сдохло у его ног в ужасающих беззвучных корчах. Кровь расплылась вокруг алым туманом, и Кулл, сильно оттолкнувшись от дна, устремился вверх.

Он выскочил пробкой из воды в быстро угасающий свет дня, и не успел он отдышаться, как увидел огромную тушу, скользящую к нему по поверхности. То был водяной паук, но размером побольше любого кабана, и его холодные глаза адски сверкали. Кулл, держась на воде усилиями ног и одной руки, поднял свой меч и, когда паук навалился на него, рассек его надвое. Туша чудовища беззвучно пошла на дно.

Легкий шум заставил его обернуться. Еще один паук, покрупнее первого, был уже почти рядом. Этот попытался оплести руки царя чудовищной паутиной, что стало бы концом для любого человека, кроме, пожалуй, гиганта. Но Кулл порвал эти жуткие петли, словно нитки, и, ухватив высившуюся над ним тварь за ногу, начал наносить ей удары клинком, пока она не ослабела и не уплыла прочь, обагрив воду.

— Валка! — пробормотал царь. — Похоже, скучать мне тут не придется. Впрочем, убивать этих тварей легко. Как им удалось осилить Брула, второго после меня бойца во всех Семи Царствах?

Но Куллу еще предстояло узнать, что чудища страшнее этих обитают в смертоносных безднах Запретного Озера. Он вновь нырнул, и на этот раз увидел лишь пляску цветных теней и кости безвестных мертвецов. Вновь всплыл он подышать и опять нырнул, уже в четвертый раз.

Теперь он был невдалеке от одного из островков и, погружаясь, размышлял о том, какие странные тайны скрывают густые изумрудные заросли, покрывающие эти острова. Легенда утверждала, что храмы и святилища, высившиеся в чаще, были воздвигнуты руками нелюдей и что иногда обитатели озера приходят туда по ночам, поднимаясь из глубин, дабы совершать там свои таинственные ритуалы.

Едва атлант успел коснуться ногами мха, как за спиной послышался слабый шорох. Кулл, предупрежденный каким-то врожденным чутьем, вовремя обернулся, чтобы увидеть летящее прямо на него огромное тело — тело, не принадлежавшее ни человеку, ни зверю, но ужасающим образом сочетавшее в себе черты и того и другого. Гигантские пальцы сомкнулись на предплечьях атланта.

Он отчаянно сопротивлялся, но тварь зажала ту руку, в которой он держал меч, мертвой хваткой, и когти чудовища глубоко вонзились в его левое запястье. Невероятным усилием он вывернулся так, что, по крайней мере, мог разглядеть своего противника. Тварь чем-то напоминала огромную акулу, но ее морду венчал длинный жуткий рог, изогнутый, словно сабля. У нее было четыре руки, человеческие по форме, но нечеловеческие по размеру и силе, а пальцы оканчивались кривыми когтями.

Двумя руками чудовище крепко держало Кулла, а другими двумя гнуло его голову назад,