из них выступил вперед. Он очень напоминал человека, и черты его бородатого лица говорили о высоком происхождении и благородстве, но густые брови были мрачно нахмурены.

— Ты явился сюда как достойный вестник всего твоего народа! — сказал вдруг человек озера. — Покрытым кровью и с обагренным мечом!

Кулл сердито усмехнулся.

— Валка и Хотат! — сказал он. — Большая часть этой крови — моя собственная, и пустили мне ее гнусные твари вашего проклятого озера!

— Смерть и разрушение идут по пятам за твоим народом, — заявил мрачно человек озера. — Нам ли не знать этого? О, мы царили над Озером Голубых Вод еще задолго до того, как человечество узнало о богах.

— Никто вам не досаждает... — начал было Кулл.

— Они страшатся. Некогда люди земли попытались вторгнуться в наше темное царство. И мы убили их, и так началась война между сынами человека и народом озера. Мы ополчились на них и сеяли ужас в сердцах человечков земли, ибо знали, что они несут нам смерть и жаждут только убийства. И мы плели чары и сплетали заклинания, смутившие их разум и потрясшие их души, так что они запросили мира. Так было. И люди земли наложили запрет на это озеро, дабы ни один человек не мог прийти сюда, кроме царя Валузии. То было тысячелетия назад. Й с тех пор ни один человек ни разу не вступал в Зачарованную Землю и не покидал ее, разве что холодным трупом, всплывающим в тихих водах Верхнего озера. Царь Валузии, или кто бы ты ни был, ты обречен!

-Я не искал вашего проклятого царства! — возмущенно огрызнулся Кулл. — Я ищу Брула, Убивающего Копьем, которого вы утащили сюда вниз.

— Ты лжешь, — ответил человек озера. — Ни один человек не осмеливался нарушить покой озера уже более столетия. Тьг пришел в поисках сокровищ, а может, насиловать и убивать, как все ваше кровожадное отродье. Ты умрешь!

И кругом себя Кулл услышал шепот волшебных чар. Они наполняли воздух и обретали вещественность, проплывая в мерцающем свете, словно летучие паутины, оплетали его зыбкими щупальцами. Но Кулл разразился проклятиями, разметав их голыми руками. Ибо против суровой примитивной логики дикаря эта древняя вырождающаяся магия была бессильна.

— Тьг молод и силен, — сказал царь озера. — Гниль цивилизации еще не проникла в твою душу, и наши чары не могут повредить тебе, ибо ты не понимаешь, их. Значит, мы должны попробовать иной способ.

Тут обитатели озера вытащили кинжалы и двинулись на Кулла. Тогда царь расхохотался и уперся спи-ной в колонну, сжимая рукоять меча так, что мышцы на его правой руке выступили под кожей огромными узлами.

— Вот это игра, в которую я умею играть, призраки! — усмехнулся он.

Они замерли.

— Не пытайся избежать собственной судьбы, — сказал царь озера. — Ибо мы бессмертны и нас нельзя убить оружием смертных.

— А вот теперь ты лжешь! — ответил Кулл с хитростью варвара. — Ведь по твоим же собственным словам ты страшишься смерти, которой вам грозили люди. Ты можешь жить вечно, но сталь может убить тебя. Подумайте сами. Вы нежны и слабы и не умеете обращаться с оружием. Кинжалы вы держите неумело, они непривычны вашим рукам. А я был рожден для того, чтобы убивать. Вы покончите со мной, конечно, ибо вас тысячи, а я всего один. Но ваши чары бессильны, и многие из вас расстанутся с жизнью раньше, чем я погибну. Я буду убивать вас дюжинами, Так подумайте, люди озера, стоит ли платить за мою жизнь такую цену?

Ибо Кулл знал, что те, кто убивает сталью, могут быть убиты той же сталью, и потому не страшился, Он высился; над ними воплощением рока, страшный; и окровавленный,

— Сообразите сами, — повторил он, — что лучше? Или вы приведете ко мне Брула и отпустите нас, или мой труп ляжет на чудовищную груду изрубленных мертвецов, когда стихнет битва. К тому же среди моих наемников есть пикты и лемурийцы, которые последуют в поисках меня даже в Запретное Озеро и зальют Зачарованную Страну вашей кровью, если я погибну здесь. Ибо у них их собственные табу и они не почитают запретов цивилизованных народов. Им наплевать на то, что может случиться с Валузией. Они будут думать только обо мне, таком же варваре, как и они сами.

— Старый мир катится к гибели и забвению, — мрачно сказал царь озера. — И мы, обладавшие когда-то беспредельной властью, должны выслушивать в наших собственных владениях дерзости дикаря! Клянись, что ты больше никогда не ступишь вновь в Запретное Озеро и что ты никогда не позволишь другим нарушить этот запрет. Тогда ты уйдешь свободным.

— Сперва приведите ко мне Убивающего Копьем.

— Такого человека никогда не встречали на этом озере.

— Но кошка Саремис сказала мне...

— Саремис? О, мы знаем ее уже давно, когда она нырнула в зеленые воды и несколько столетий обитала при дворах Зачарованной Страны. Она обладает мудростью столетий, но я не знал, что она говорит языком земных людей. И все же, повторяю тебе, такого человека здесь нет, и я клянусь...

— Не клянись богами или дьяволами, — прервал его Кулл. — Дай мне твое честное слово как настоящий человек.

— Я даю его тебе, — сказал царь озера, и Кулл поверил ему, ибо было в этом владыке нечто такое, что заставляло Кулла чувствовать себя маленькой щепкой в безбрежном океане.

— Даю тебе мое слово, — ответил Кулл. — Я еще ни разу его не нарушал — ни один человек отныне не преступит запрета и не будет досаждать вам.

— Я верю тебе, ибо ты не похож ни на одного из людей земли, которых я знал. Ты настоящий царь и, что важнее, настоящий человек.

Кулл поблагодарил его и, засунув в ножны свой меч, повернулся к ступеням.

— А знаешь ли ты, как выбраться во внешний мир, царь Валузии?

— Что до этого, — ответил Кулл, — то если я буду плыть достаточно долго, уж как-нибудь да выберусь. Я знаю, что та змея протащила меня по меньшей мере сквозь один остров, а возможно, и больше, и что мы плыли по пещере довольно долго.

— Ты храбр, — сказал царь озера, — но так ты можешь проплавать во тьме до самой смерти.

Он воздел свои руки, и