– Матерь Божья! – ахнула Надежда Степановна.

Ровно секунду висела полная тишина. Время словно остановилось, как в замедленной съемке. Я слышала вдалеке морской прибой, крик чаек, музыку, играющую в разных кафе.

Затем молчание нарушилось.

Одновременно с порывистым вздохом женщина выронила из рук таз с виноградом. Он стукнулся о камни, которыми была выложена дорожка, перевернулся, и кисти винограда вывалились на землю.

Надежда Степановна схватилась за сердце. Она повела себя совершенно неожиданным образом. Из ее глаз градом покатились слезы. Она начала что-то причитать, бормотать какие-то несвязные слова.

У меня просто сердце разрывалось от жалости.

– Надежда Степановна, что с вами?! – бросился к ней Марат. – Вам плохо? Полина, надо что-то делать!

С женщиной приключилась настоящая истерика. Она прислонилась рукой к деревянной шпалере роскошного виноградника, уперлась головой в свою руку и стала рыдать пуще прежнего.

– Откуда это у вас? Откуда?? – между всхлипываниями кричала она. – Где вы его взяли?? Где??

Она резко отстранилась от шпалеры и бросилась обнимать то меня, то Марата. Она встала на колени, схватила наши ладони, начала целовать их и не переставала рыдать… Я никогда не думала, что у человека слезы могут литься ручьем из глаз в прямом смысле…

Мы с Маратом стояли близко друг к другу. Марат приобнял меня, словно защищая. Мы были просто до крайности изумлены. Я не понимала ровным счетом ничего. Почему на Надежду Степановну это кольцо оказало такое действие? Что с этим кольцом связано?

Я была растеряна. И Марат тоже. Мы без конца переглядывались, ища ответ в глазах друг друга.

Не успела я прийти в себя от реакции хозяйки кольца, как за нашими спинами послышался странный шорох и легкий скрип.

– Мама, почему ты плачешь? – раздался приятный мужской голос. – Что случилось?

Мы с Маратом одновременно развернулись в сторону голоса.

Первое, что я увидела, – это огромные насыщенно-зеленые глаза орехового оттенка, обрамленные густыми черными ресницами, которым позавидовала бы любая девчонка. Эти глаза настолько завораживали, что я с трудом смогла оторвать от них взгляд.

В следующее мгновение я разглядела и того, кому они, собственно, принадлежали.

Это был парень с приятным лицом. Он был одет в спортивные штаны и рубашку-гавайку.

И последнее, что бросилось мне в глаза, никаким образом не сочеталось с внешностью этого юноши.

Он сидел в инвалидной коляске.

Именно колеса инвалидной коляски шуршали по камням.

Через десять минут мы все сидели в доме. Мы с Маратом – на диване, а парень, он представился Захаром, в инвалидной коляске.

В комнату вошла Надежда Степановна, неся на подносе чашки, блюдца, вазочку с конфетами. На столе стояла большая хрустальная ваза с изумительным крупным виноградом. Захар пошел… вернее – я не знаю, как правильно выражаться в таких случаях? – поехал на кухню за чайником.

– Вот, я чайник принес, сейчас будем чай пить, – вернувшись, улыбнулся он.

Я никогда не общалась так тесно с людьми, которые ограничены в передвижении, и поэтому теперь вела себя осторожно, боясь задеть его за живое и чем-то нечаянно оскорбить.

«Теперь мне понятно, почему в доме нет ступенек, – подумала я. – Наклонный порог сделан для того, чтобы Захару было удобно въезжать в дом… Это пандус».

– Значит, вы нашли кольцо в море? – спросила Надежда Степановна, когда мы наконец разлили чай по чашкам и приступили к беседе.

Я рассказала все с самого начала: и про то, что я спасатель, и про то, что мы с Маратом занимаемся дайвингом, и про то, как нашли в коралловом саду это кольцо.

Во время моего рассказала я наблюдала за Захаром. Он жадно слушал каждое мое слово, несколько раз останавливал, уточняя подробности о кораллах, спрашивал, как часто я плаваю, много ли спасаю людей, как далеко могу заплыть… На его лице была грусть.

Захар был хорошо сложен, он вообще был очень привлекательным парнем. Почему судьба поступила с ним так жестоко, посадив его в коляску?

– Ну а теперь я расскажу свою историю, – вздохнула Надежда Степановна. Кстати, она попросила называть ее Надеждой, без отчества.

Она указала на портрет, висящий на стене. Там был изображен мужчина потрясающей красоты: зеленые глаза, брюнет, мягкие черты лица, добрая улыбка. В следующий момент меня пробрала дрожь. У мужчины и у Захара было одно лицо.

– Мы похожи с отцом как две капли воды, – улыбнулся Захар.

Из глаз Надежды снова покатились слезы.

«Да что же такое страшное случилось?» – недоумевала я.

Марат сидел рядом со мной, почти прикасаясь ко мне. Ему тоже было неловко.

– Сейчас мне шестьдесят два года, – сказала Надежда. – Замуж я вышла ровно в сорок лет. До этого времени я не могла встретить мужчину, которого полюбила бы. Вокруг меня всегда были поклонники, но я к ним ничего не испытывала. Не было мужчины, при виде которого у меня екнуло бы сердце и я бы почувствовала: «Это он!»

Я сравнила свои чувства со словами Надежды. Я первый раз увидела Марата, когда он сдавал в прокат катамараны. Я тогда подумала: «Это он!..» Как все-таки схожи чувства людей… И каждый думает, что именно его чувства уникальны.

– Я встретила его в мае 1986 года. Мне было сорок лет, а ему тридцать. Я думала, что уже никогда не встречу любовь и до конца жизни проживу одна, но когда я увидела его, то пропала… Он был моряком. У нас же портовый город, сюда часто приезжают на работу моряки. И он приехал. Мы познакомились в летнем кафе – сидели в компании общих знакомых… Наш роман был стремительным и бурным. Таким бурным, что уже в июле я пошла к ювелиру заказывать обручальные кольца.

«Точно! – мысленно ахнула я. – Иосиф Петрович сказал, что заказ на кольца был сделан в июле!»

– Тогда не было такого выбора золотых украшений, как сейчас, золото покупали чуть ли не тайно, по блату, и многим приходилось заказывать обручальные кольца у ювелиров. Раньше переплавляли старое золото – серьги, цепочки… Ювелир сделал два кольца. Это, – Надежда указала на кольцо, которое было надето на ее руке, – и это.

Она держала второе кольцо, как святыню.

– Наша свадьба была назначена на тридцать первое августа.

Внезапно меня охватила странная дрожь. Эта дата – 31 августа 1986 года – показалась мне смутно знакомой. Я всеми силами пыталась вспомнить, что это за дата, но никак не получалось. Мысль была на поверхности, она дразнила своей близостью и постоянно ускользала.

– Это был восхитительный день, – вздохнула Надежда, глядя в чашку с чаем. – Солнечно, безветренно, на небе ни облачка… У нас было много гостей, все радовались нашему счастью. Но…