– Хорошо, Эд. До завтра. – И мы попрощались.

Что ж, сегодня должны были огласить завещание, к тому же – завтра похороны. Посмотрим, что же из всего этого получится. Да, а ведь завтра еще и Валера будет летать. День обещал быть интересным.

* * *

– Ну, кто звонил? – спросил муж, когда я появилась на кухне. – Валерка, да?

– Да, он, – ответила я. – Будем ужинать?

– Конечно, будем. Что, не выдержал, тщеславие одолело? После передачи небось всех ваших обзванивает?

– Возможно, – улыбнулась я. – Кстати, он сказал, что стрелу выпустили под прямым углом, а это значит, что стреляли откуда угодно, да только не со склона.

– Вот как! – Володя вскинул брови. – И что это значит?

– А это значит, что Валера скорее всего прав, это можно было сделать, например, с пролетающего мимо окна дельтаплана.

– Ты шутишь! – воскликнул муж. – Да ты вообще-то представляешь, что это такое, полет на дельтаплане? Да там держаться нужно двумя руками за рамку, чтобы правильно управлять этим воздушным змеем. Ведь весь полет построен на ловле воздушных потоков. А для выстрела, как я понимаю, нужны обе руки.

– Даже если из арбалета стреляли? – спросила я.

– Даже если, – ответил муж.

– Тогда что же получается? Что и с дельтаплана невозможно было сделать выстрел?

– Да, наверное, так.

– Но постой, – вспомнила я, – а ведь Валерка говорил, что первые полеты делают с инструктором. Что скажешь на это?

– А что скажу? – Володя пожал плечами, а потом задумчиво пожевал губами. – Может, если с инструктором… Да нет. Невозможно это! – он нахмурился. – Новичок-то и вовсе перепугается. Там такое количество адреналина выделяется, что собственное имя-то забудешь, не то чтобы еще и стрелять, да притом так метко.

– А ты-то откуда знаешь? – не выдержала я.

– Ну, у меня приятель был в институте, занимался этим. Рассказывал. Да и сам я, – смущенно ответил муж, – смотрел не раз. Хотя и не рискнул… Словом, новичок в этом деле вряд ли отважится на подобное, единственное, что он сможет сделать, так это – держаться изо всех сил за раму. Хотя, – продолжил он, пережевывая ужин, – теоретически можно представить себе такую ситуацию: оба дельтапланериста действуют заодно, тогда, конечно, один из них держит раму и попутчика, а второй, если очень постарается, то сможет выстрелить, а может, даже и попасть.

– Ясно, – сказала я. – В общем, ты все-таки не отрицаешь, что такая возможность имеется.

– Нет, я не отрицаю, – согласился муж. – Но только в этом случае придется искать не одного злодея, а парочку.

– Понятно, – резюмировала я.

– Вообще же, если тебе интересно мое мнение, то вся эта история выглядит жуть как неправдоподобно. Как в кино. Понимаешь, что я хочу этим сказать? – Я не слишком, правда, уверенно, но все-таки кивнула. – Словно ожил один из рассказов Честертона… – видимо, муж собирался мне что-то рассказать, но тут нас прервали.

Это был очередной телефонный звонок, и я очень удивилась, кто бы это мог быть. Муж взял трубку, и выяснилось, что звонили из Питера наши родственники. У двоюродной Володиной сестры родился внук. Остаток вечера мы провели в обсуждении совершенно иных тем.

Утром я проснулась в относительно неплохом настроении, а по сравнению с предыдущими днями – так и вовсе в великолепном. Я пожелала прослушать запись Паваротти, как делаю по утрам довольно часто, и Володя даже не стал на этот раз вредничать и бубнить себе под нос всякие мелкие гадости относительно моего любимого тенора.

Затем мы собрались на работу, и я появилась в редакции, как всегда, без опозданий. Лера сидела уже за столом и что-то сосредоточенно строчила.

– Здравствуйте, Ирина Анатольевна, – сказала она и улыбнулась. – Вот, вчера вызвонила кое-кого из бывших преподавателей Масри, а еще удалось выйти на кое-кого из ее однокашников. Теперь сижу и составляю список кандидатур.

– Молодчина! – похвалила я. – Я вчера тоже договорилась о встрече с ее секретарем. Сегодня в два часа дня. Правда, он пожелал сначала обговорить вопросы со мной, а потом уже дать телеинтервью, – немного приврала я.

– Отлично, – в свою очередь похвалила меня Лера. – Теперь дело за этим оболтусом, Пашенькой, – последнее слово было сказано со всей, доступной Лере язвительностью.

И надо же, как неудобно получилось – Пашенька собственной персоной появился на пороге редакции как раз в тот момент, когда с таким смаком произносилось его имя. Он замер, посмотрел на Леру, которая тут же, при виде его, залилась краской, а потом обратился ко мне:

– Ира, ты случайно не знаешь, за что она меня так не любит? – спросил он и надулся.

– Она тебя очень любит, Паша, – за его спиной раздался голос Галины Сергеевны. – А если ты меня пропустишь, то и я тебя буду любить.

– Простите, Галина Сергеевна, – Пашка отодвинулся в сторону, пропустил нашего режиссера и только потом вошел в комнату сам. – Я вот все думаю, – начал он, – и что во мне такого, что Лерочка так на меня реагирует? Может, я уродец? А может, даун со слюнявым ртом? Может, я…

– Паша, – примирительно произнесла Моршакова, глянув на притихшую Леру, – успокойся. Не доканывай девочку.

– Если бы вы, Галина Сергеевна, – Паша метнул на Леру быстрый взгляд, – слышали, как, – он выделил последнее слово, – она только что произнесла мое имя, то вы бы тоже начали задаваться такими вопросами.

– А как? – Моршакова сняла шубку и села за свой стол.

– Так, – трагическим голосом начал Паша, – словно она говорит о каком-то монстре, о каком-то мутанте, о чудовище! Вы не представляете, сколько яда было в тоне этой девушки!

– Ну хватит! – воскликнула Лера. – Это ты из меня уже чудовище сделал! Ничего такого я не имела в виду! Если ты обиделся – извини! – сказала она дерзко, видимо, очень не хотелось ей извиняться перед Пашкой.

– Вот видите! – Паша закатил глаза к потолку и сложил на груди руки. – Она даже извиняется так, словно наносит очередное оскорбление. А между тем… – но он вовремя остановился, посмотрев на Леру, которая уже завелась и, видимо, горела желанием ответить на его шутовские реплики. – Ладно, – сказал Паша и перестал кривляться, – принимаю извинения. Надеюсь, что с этого момента ты станешь думать обо мне лучше…

Лера фыркнула и уткнулась в свой список. Мы с Галиной Сергеевной понимающе переглянулись, а Паша снова вздохнул. Очередная сцена была отыграна, можно было приступать к деловой части и обмену новостями.

– Ну что, голуби, – сказала Галина Сергеевна на правах старшего и положила свои ухоженные руки на стол. – У меня для вас есть хорошая новость. Я вчера немного задержалась и столкнулась с нашим батькой. Случай был подходящий, вот я и спросила его, что он думает про передачу о Марианне Масри. Мы с ним поболтали, очень, надо сказать, премило, и он дал свое согласие. Так что можем приступать.