class="p1">– А почему я должна их плохо произносить? У меня вон какой классный наставник есть!

От нее действительно не пахло ничем, кроме уже привычного Виктору аромата духов.

– Вы тут лимонад употребляли, больше ничего?

– Сок. Чай. Кто-то кофе… Но я кофе на ночь не люблю…

Пальмовский как-то слышал уже, что молодое поколение нынче ратует за ЗОЖ… Но впервые столкнулся с подтверждением.

– И что? Прямо все как один трезвенники-язвенники? В своем уме и при памяти?

– Обижаешь, Витя. Я с другими не общаюсь. Зачем нарываться на сложности? – Аля, кажется, даже не шутила.

Он-то себе накрутил уже по дороге всякого разного. Уже готовился рвать и метать, наблюдая картины разврата… А тут – натуральный детский сад, и ничего более.

– Ко мне поедешь? – Решил не ходить вокруг да около. Задал вопрос, который зрел в нем с самого начала. Если подумать хорошенько – то даже со вчерашнего утра.

– Нет. – Она для надежности отрицательно помотала головой.

– А зачем тогда в машину села?

– Соскучилась. Но если тебе лень везти меня домой, так и скажи – я на такси доеду. Не вопрос.

– Не обижайся. – Он знал, что перегибает палку. Опомнился только на последней секунде. И то – не факт, что это помогло.

– Я не обижаюсь. Ты позавчера отвозил меня посреди ночи. Вчера уехал ближе к утру. Наверняка, устал и хочешь нормально выспаться и отдохнуть.

Пальмовский вздохнул. Уставился на Алю внимательно, так, словно увидел впервые.

– Откуда ты взялась такая, на мою голову?

– Какая такая?

Он молчал, подбирая слова.

– Давай, рассказывай! Мне хочется еще комплиментов, Пальмовский! Постарайся уже!

Она опять перевела в шутку серьезный разговор. Виктор никак не мог поймать сути, почему девушка так этого избегала… Ну, не похожа Аля была на простую любительницу приключений!

– Я не устал, как тебе бы хотелось думать. – Завел двигатель, тронулся с места. Когда не знаешь, что сказать, лучше действовать. А там уже разбираться в процессе.

– Есть еще порох в пороховницах, да? – Эта заноза еще и пыталась насмехаться.

– Напиши маме, что останешься у подруги. Обратно уже точно не повезу.

– Вот даже как… – Аля протянула как будто бы удивленно… Но Виктор прекрасно слышал удовлетворение в ее голосе.

– Да. Именно так.

– Маме я врать не стану.

– Вот как? И что же ты будешь делать?

– Напишу сейчас, что у тебя останусь. А в чем проблема? – Она пожала плечами так, словно ничего странного не произносила.

– Буквально позавчера ты кричала, что каждое утро должна быть дома…

– Ну, ты же сам пришел, познакомился, родителям показался. Что теперь таиться и притворяться?

– А поберечь нежную психику родителей? – Не сказать, чтобы он реально об этом заботился. Просто не хотел, чтобы девушку посадили под домашний арест. Это означало бы, что они опять не смогут увидеться…

– Я тебя умоляю… В моем возрасте родители уже были женаты и имели двухлетнего ребенка. Неужели ты думаешь, они не понимают, чем я могу заниматься в свободное время?

– И не боятся, что ты им тоже принесешь ребенка? И тебя этим не пугают?

– Папа считает, что у него сейчас самый расцвет сил и возможностей, чтобы растить внуков. Потому и наседает на меня с замужеством…

– А ты не хочешь?

– Нет.

– Почему? Может быть, он в чем-то даже прав? Посмотри на свою маму: красивая, состоявшаяся женщина в полном расцвете сил. Уже и дочка взрослая, и карьера сделана. И вся жизнь еще впереди.

Не то чтобы Пальмовский решил жениться на Але. Ему уже до чесотки хотелось разобраться в этой странной девушке.

– Вот из-за мамы и не хочу. – Он следил за дорогой, но даже краем глаза видел, как она насупилась.

– Вот даже как? А что с ней?

– Сейчас все отлично. А три года назад она на полном серьезе решила развестись с папой. Вещи собирала, чтобы уйти из дома…

– Печально… – Если бы Аля знала, что творится в его семье, уже бы рыдала, наверное, от расстройства.

– Да не то слово. И знаешь, какой был главный аргумент? – Девушка развернулась в пассажирском кресле так, чтобы лучше видеть Пальмовского. Злилась. Ее напряжение просто витало в воздухе.

– Не буду угадывать. Лучше расскажи.

– Мама сказала, что ничего еще не видела в своей жизни! Что она устала от папы, от семьи…

– И от тебя? – Кажется, правильно понял повисшую паузу.

– Нет. Такого она не говорила никогда.

– А что говорила?

– Она рыдала по ночам, Вить. Я слышала. Ей было по-настоящему плохо.

– А вам?

– А мы вообще думали, что сдохнем.

– И теперь ты хочешь пожить про запас, чтобы не повторить историю? Так? – Кажется, все начинало проясняться потихоньку.

– Ага. Мама же реально после школы ничего не успела увидеть и понять. Сразу замужество, беременность, токсикоз, я…

– Ну, ты-то шла приятным бонусом, я не сомневаюсь.

– Это для тебя я – приятный бонус, Витя. А для мамы – ответственность и обязанность.

– Ладно. Я понял. Замуж тебя звать не надо.

– Ура! – Аля хлопнула в ладоши радостно. – Но я не поверю, что ты собирался, Пальмовский.

– Если ты помнишь, я с самого начала предложил свою кандидатуру в зятья…

Ему очень хотелось перевести все в шутку. Надо было подумать над сложной задачей, которую Аля нарисовала. Но не сейчас. Позже. На сейчас у него были совсем другие планы!

– Это был самый тупой подкат, который я только видела.

– Но ты же повелась на него?

– У меня было задание. По социологии.

– Что?! – Пальмовский чудом затормозил на красный. Еще бы секунду – и проскочил. Так его накрыла это новость. – Какое задание?

– Ну, я курсовик пишу. Там как раз тема стандартных реакций мужчин и женщин на шаблонное и нешаблонное поведение при знакомстве.

– Ты меня изучала? – Желание везти девчонку домой у него как-то резко пропало. Вот категорически просто.

– Ну, да… А тебе это не нравится?

– А тебе понравится быть подопытным кроликом?

– Ну, тебе же пока все нравится…

– Я понял. Ты опять надо мной издеваешься. Прекращай, Аля. Иначе не выдержу и реально тебя отшлепаю. И на твоих грозных родителей не посмотрю.

– Ты слишком много разговариваешь, Пальмовский. И думаешь там, где это