— Кто заявил о его исчезновении? — спросил дядя Эм.

— Квартирная хозяйка. В прошлом она сама работала в цирке, выступала в бурлеске. Короче, она читает «Билборд», там-то и узнала об убийстве. Если в регулярных газетах что-то и было об этом, то она не заметила. Вот почему мы не сразу получили ответ, а только после того, как вышел «Билборд». Она дала полиции Цинциннати описание. Подходит.

— А она не знает, кто мог его убить и почему?

Вайсс пожал плечами:

— Если и знает, то местной полиции не сообщила. Я еду в Цинциннати, чтобы поговорить с ней. Конечно, пришлось сделать крюк по пути из Эвансвилла, но я хотел посмотреть, не отреагирует ли тут кто-нибудь на имя Лон Стаффолд, чтобы ехать не с пустыми руками. Пока ничего.

Он поднялся с койки, повернулся и посмотрел на меня:

— Ну, что-нибудь выяснил, Эд?

Я покачал головой.

— Интересно получается, — сказал он. — Стаффолд покинул Цинциннати дней десять назад. Объявился на вашей ярмарочной площадке в Эвансвилле в виде трупа в ночь с четверга на пятницу, пять дней назад. Где он находился предыдущие пять дней между этими двумя событиями? Если бы мы это знали, было бы, за что ухватиться.

— Выпьете стаканчик? — предложил дядя Эм.

— Что ж… один не повредит. До Цинциннати точно выветрится. Отсюда чертовски далеко ехать.

Дядя Эм достал алюминиевые чашки от термоса, которые использовал в игре с мячами, и бутылку. Налил в три чашки, мне, как обычно, поменьше. Когда мы выпили, Вайсс сказал:

— Он продал газетный киоск, выручил за него двести баксов. Значит, по возвращении не собирался снова торговать газетами. Но ведь можно было просто сдать его в аренду. Он явно намеревался вернуться в город. Комнату оставил за собой и заплатил за две недели вперед. Рассчитывал, что за это время вернется в город. Намекнул, что может вернуться с большей суммой денег, чем у него когда-либо было. Откуда они появятся, объяснять не стал.

— Копы в Цинциннати неплохо для вас поработали, — заметил дядя Эм.

— Не от них я получил эти сведения. Прошлой ночью я говорил с квартирной хозяйкой по телефону. Ее зовут миссис Червински, вдова. По телефону у нее очень приятный голос.

Дядя Эм улыбнулся. Тогда я не понял, почему.

— Еще по глоточку? — спросил он.

— Нет, мне пора. Слушай, Эд, я на машине, а вы все равно не сможете работать под дождем. Хочешь поехать со мной?

Я покачал головой.

— Нет, спасибо. У меня кое-какие дела.

— Ладно, Эд. Держись подальше от неприятностей. И слушай внимательно.

— Хорошо, — кивнул я.

Когда он ушел, я с удивлением подумал: с чего вдруг я отказался с ним ехать?

Вечером в столовке я увидел Чарли Уилера, зазывалу стрип-шоу. Я сел рядом с ним и небрежным тоном спросил:

— От Риты есть известия?

Он покачал головой.

— А с какой радости? — Он откусил кусок сэндвича и пробурчал с набитым ртом: — Черт возьми, она не вернется.

— Откуда ты знаешь?

— Так мне кажется. Но я почти уверен. Слушай, Эд…

— Что?

— Для твоего же блага, забудь ты эту дурную блондинку. Ты хочешь с ней закрутить, но почти все остальные в цирке хотят того же. А ее интересует только «капуста». Никто из здешних не имеет таких денег, которые удовлетворят ее. Могу подкинуть тебе одну идею, Эд. В следующем городе к сайд-шоу присоединится татуированная дама. Это что-то! Оставишь свет включенным, и если не спится, можно лежать и рассматривать картинки.

— Конечно, — кивнул я. — Непременно подумаю об этом, Чарли.

На следующий день, в среду, дождь продолжался. Дядя Эм отправил меня в город, где я посмотрел три фильма. Днем в четверг слегка прояснилось, но дел у нас было мало. В четверг вечером опять заморосило. Мы не стали даже открываться, хотя некоторые киоски работали за бесценок. Я попробовал поупражняться на тромбоне, но никак не мог сосредоточиться.

— Ради всего святого, Эд! — воскликнул дядя Эм.

— Да. Сам знаю, что паршиво. Сейчас я его уберу.

— Да я не о тромбоне, а о тебе! Что, черт возьми, с тобой творится? Или ты не хочешь о ней говорить?

— Не хочу.

Он прекрасно знал, что́ меня грызет. Врать ему было бесполезно, но я слишком запутался, чтобы сказать правду.

— Малыш, не люблю смотреть, как скотина страдает, — промолвил дядя. — Послушай, кошелек у нас полон. Почему бы тебе не надеть свой костюм, в котором ты похож на чертову кинозвезду, взять у меня двадцатку, пойти надраться, упасть в грязь и испортить костюм?

— В прошлый раз я не падал в грязь.

— Слишком мало выпил.

— Я не хочу напиваться. Какая мне от этого польза?

Он вздохнул:

— Этого я и боялся. Думал, сумею отделаться двадцаткой. Ладно, вот тебе стольник. Хватит?

Дядя Эм не шутил. Он достал деньги и принялся отсчитывать купюры, складывая их в кучу у меня на койке. Десятки, пятерки и пара двадцаток — пока не дошло до сотни.

— Ну как, хватит?

— На что?

— Сам знаешь, на что, — буркнул дядя. — Выясни, что да как, и наконец разберись с данным делом. Главное, приведи себя в порядок. Поздно вечером отходит поезд, на который ты еще успеешь.

— Думаешь, мне стоит поехать в Индианаполис?

Он усмехнулся:

— Нет, черт подери, на Марс! На ракету пересядешь в Патагонии.

Дядя встал и вышел, оставив деньги на койке возле меня.

Я смотрел на них, затем взял и спрятал их к себе в бумажник. Вместе с теми, что у меня оставались, получилось сто двадцать два доллара. Никогда в жизни у меня не было столько денег наличными. Я почувствовал себя богачом. Я стал медленно одеваться, а потом заторопился, поняв, что не знаю, во сколько точно отходит вечерний поезд. Вдруг я его пропущу! А еще я подумал, что не известно, как долго меня не будет и во что я ввязываюсь, и потому положил в чемодан пару лишних рубашек и носков.

Дядя Эм отправился в шатер для игр. Ему не понравится, если я приду туда прощаться, поэтому я написал записку: «Большое спасибо. Буду держать тебя в курсе» и приколол ее к его подушке.

Я вышел с площадки, ни с кем не заговорив. Я так торопился, что остановил проезжавшее мимо ворот такси и поехал на нем на вокзал. Когда я туда прибыл, выяснилось, что до отхода поезда в Индианаполис еще два часа.

В поезде я все обдумал. К делу можно подступиться с трех сторон: проверить больницы, газеты или обратиться в полицию. Если в прошлую пятницу действительно произошел несчастный случай, при котором пострадал человек по имени Вайман, я мог узнать об этом из одного из этих трех источников. И полиция значилась в моем списке на последнем месте — слишком многое придется там объяснять.