Он вздрогнул, отгоняя картинку и возвращаясь в реальность. У ресторана их ждал лимузин.

– Пьетро, с тобой все в порядке? – участливо спросила Молли. – Ты кажешься напряженным.

Он посмотрел на нее, стараясь не обращать внимания на чувственный рот и блестящие серо‑голубые глаза, отражающие цвет ее наряда.

Молли расцветала по мере того, как уходили ее сомнения и напряжение. Сегодня они были у врача, который подтвердил, что беременность протекает нормально. Молли была оживленной и радостной весь вечер. И очень соблазнительной. Пьетро делал над собой неимоверные усилия в попытке сохранить остатки самообладания. Он безумно хотел Молли.

– Все хорошо. Вечер доставил мне большое удовольствие. А тебе? – Лучше перевести разговор на нее.

Она пристально на него посмотрела, пытаясь угадать его настроение. Затем мило улыбнулась.

– Великолепный ресторан! Фантастическая еда, приятная атмосфера, красивый интерьер, безупречное обслуживание. Сначала я решила, что место слишком…

– Слишком – что? – прервал он.

Молли пожала плечами:

– Не знаю, слишком пафосное, что ли, и я в него не впишусь. Но, вопреки моим опасениям, все оказалось очень милым. Я чудесно провела время, спасибо тебе большое.

Слова Молли еще раз подтвердили, что она совсем не похожа на Элизабет, гонявшуюся за роскошью и богатством.

– Рад, что тебе понравилось. Это одно из моих любимых мест.

Пьетро не сказал, что является совладельцем ресторана, потому их и посадили в укромное место во внутреннем дворике, где их не могли достать вездесущие папарацци.

Пьетро помог Молли сесть в лимузин и сам сел рядом. Край короткого платья Молли слегка задрался вверх, обнажив часть бедра. Пьетро сглотнул, с трудом отводя взгляд.

Он почувствовал напряжение в паху. Ему казалось противоестественным сдерживать сексуальный пыл, учитывая, какой страстной любовницей была Молли. Пьетро не сомневался ни секунды, что она такой и осталась. Он по натуре был сдержанным человеком, особенно в бизнесе. Что же касается секса… Он всегда получал то, что хотел.

Молли наблюдала за Пьетро краешком глаза, пытаясь понять, почему он такой взвинченный.

И это не впервые. Вчера вечером после ужина дома, на террасе, Молли сказала, что хочет пораньше лечь. Это было ложью. Ее так тянуло к Пьетро, что нужно было либо поскорее уйти к себе в спальню, либо броситься в объятия Пьетро, чего она так страстно желала. Она грезила о нем в эротических сновидениях. Порой они казались ей такими реальными и были похожи на обрывки воспоминаний. Она прошла было мимо него, когда он вдруг вскочил и, буркнув «спокойной ночи», быстро ушел в дальний конец террасы. Это было так на него не похоже.

Вот и сейчас то же самое.

В ресторане он был полностью расслаблен, шутил и развлекал ее, так же как во время прогулки по Риму накануне.

Но сейчас…

Он прямо излучал напряжение. Лицо суровое, руки сжаты в кулаки. Да что с ним, в самом деле, происходит? Она сделала что‑то не так?

– Спасибо за прекрасный вечер, – робко поблагодарила она.

– Пожалуйста, Молли. – Обернувшись, он скупо улыбнулся ей, а затем обратился к водителю по‑итальянски.

Лимузин рванул вперед.

Радостное настроение Молли улетучилось. С каждым днем она все больше расслаблялась и успокаивалась. Ее доверие к Пьетро росло и укреплялось, хотя страхи, что память полностью не восстановится, по‑прежнему ее терзали. Ребенок в ней рос и развивался. Пьетро с большим энтузиазмом готовился к роли отца.

Молли почти перестала беспокоиться. Да, она пока так и не вспомнила про отношения с Пьетро, но то, что они были любовниками, – ясно. Она его все еще страстно желала.

За исключением тех моментов, когда он замыкался и вел себя как сейчас.

Неужели их отношения испортились тогда, в Тоскане?

Они обменялись страстным поцелуем, но что, если ее влечет к Пьетро в одностороннем порядке? Этого не может быть. Она чувствует, что Пьетро к ней неравнодушен. А если она ошибается?

Надо немедленно это выяснить. Молли не желала жить в подвешенном состоянии. Она хотела твердо знать, есть ли у нее с Пьетро будущее.

Она подождала, пока они не вошли в квартиру. Хорошо, что Марта – приходящая прислуга, и они смогут поговорить наедине.

– Нам нужно кое‑что прояснить. – Ее голос прозвучал слишком громко в тишине апартаментов.

Пьетро полуобернулся, не желая встречаться с Молли взглядом.

– Конечно. Но давай лучше завтра, а? Мне еще нужно немного поработать.

На мгновение Молли заколебалась. Он действительно проводит с ней много времени в ущерб работе. Может быть, и правда подождать до завтра?

Но она знала, что уступить – значит проявить слабость и трусость. Потому что она боялась исхода разговора.

– Это не займет много времени, – решительно сказала она.

Молли проследовала в гостиную, скрестив на груди руки, чтобы Пьетро не заметил их дрожания. Вид элегантной гостиной окончательно подорвал ее боевой дух. Кто она такая, чтобы выяснять отношения с могущественным хозяином всего этого великолепия? Она почувствовала себя самозванкой.

Молли вся дрожала. Она повернулась и увидела, что Пьетро стоит почти за ее спиной. Его лицо выражало беспокойство.

– Что случилось, Молли? Ты вся горишь.

– Я запуталась, – призналась она.

Пьетро посмотрел на нее пристальным взглядом темно‑карих в золотистую крапинку глаз. Он глубоко вздохнул и сунул руки в карманы. Пиджак распахнулся, открыв ее взору широкую грудь.

– Продолжай, я тебя слушаю, – спокойно сказал он.

Молли собрала волю в кулак и прямо спросила:

– Что между нами не так?

Глаза Пьетро расширились. В их эбеновой глубине, как ей показалось, промелькнул страх. Но быстро исчез.

Сейчас он смотрел на нее скорее с любопытством и легким недоумением.

Неужели ей привиделся его страх?

– Что ты имеешь в виду под «не так»? – скрипучим голосом спросил он.

Молли судорожно сглотнула, но все же продолжила:

– Ты понимающий и заботливый. Ты сексуальный и сильный. И мне кажется, что между нами есть связь. Но внезапно ты уходишь в себя и дистанцируешься, словно я для тебя ничего не значу, как, например, сегодня после ресторана. Будто ты хотел бы оказаться в другом месте и без меня.

Молли ненавидела себя за то, что ее голос предательски дрогнул, когда она заканчивала фразу. Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

Красивое лицо Пьетро на мгновение застыло, а затем, к ее удивлению, он расплылся в широкой белозубой улыбке, издав глубокий, утробный смех.