Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К Болингброку были посланы единоутробные братья короля, Джон Холланд, герцог Эксетер, и Томас Холланд, герцог Суррей, но их арестовали, прежде чем они успели изложить свои условия. Граф Нортумберленд был отправлен в противоположном направлении, в Конви, чтобы заверить Ричарда, что его жизни ничего не угрожает, и король, признав бесполезность сопротивления сдался и был сопровожден в замок Флинт на границе Англии и Уэльса, где 16 августа он встретился лицом к лицу со своим пленителем. Ричарду сообщили, что теперь Генрих будет править королевством, и "славно, в течение пятидесяти дней, покорив и короля, и королевство, он отправился в Лондон"[127]. Ко 2 сентября Ричард был уже заключен в лондонский Тауэр. Болингброк тем временем отправился прямо в собор Святого Павла и преклонил колени "у могилы своего отца, где он сильно плакал"[128].
То, что последовало за этим, до сих пор вызывает споры, а в современных хрониках появляются противоречивые свидетельства. 29 сентября, за день до того, как должен был собраться Парламент, Адам из Уска утверждал, что лорды и духовенство внезапно отказались от верности королю, "и держали его отныне не за короля, а за частное лицо, сэра Ричарда из Бордо, простого рыцаря"[129]. Хроника Brut (Брут) в некоторой степени подтверждает это, добавляя, что, как только король был заперт в Тауэре, он был низложен "всеми его лордами-советниками и при общем согласии всех подданных"[130].
Уолсингем считал, что Ричард охотно уступил свою корону при условии, что ему "дадут средства к существованию, соответствующие его положению"[131]. Croyland Chronicle (Кроулендская хроника), между тем, отмечает, что король назначил других людей "от своего имени отказаться от короны своего королевства"[132]. Кажется маловероятным, что такой высокомерный король, как Ричард, добровольно отказался от своей короны, и, вероятно, рассказы Brut и Адама из Уска ближе к истине. Король просто потерял поддержку Парламента, знати и народа.
Лишили ли его короны или заставили отказаться от нее, результат был одним: Ричарда II свергли. Когда открылся Парламент, трон был явно пуст, пока Болингброк не поднялся со своего места и смело не заявил, что с радостью примет корону:
Во имя Господа, я, Генрих Ланкастер, принимаю эту корону, со всеми правами и обязанностями, которая досталась мне как потомку короля Генриха III, и которую Бог по своей милости послал мне, с помощью моих родственников и моих друзей, отобрав ее у человека дурно управлявшего страной и нарушавшего ее законы[133].
Один за другим духовные и светские лорды высказывали свое одобрение. Для обоснования низложения Ричарда были зачитаны тридцать две статьи, оглашавшие каждый случай, когда он нарушил свою клятву. Для пущей убедительности Уолсингем обвинил низложенного короля в том, что он "глубоко неадекватен и не обладает достаточным умом для управления и руководства своими королевствами"[134].
Болингброк выполнил свою задачу и взошел на трон под именем Генриха IV, став первым королем из дома Ланкастеров. Его коронация состоялась 13 октября, и два его единокровных брата Бофорта приняли участие в церемонии пройдя, за день до коронации, в составе огромной процессии из Тауэра в Вестминстер. В 1377 году, когда был коронован предыдущий король, Бофорты были еще детьми и, вероятно, даже не присутствовали в то время в столице, теперь же Джон и Генри Бофорты не могли не быть впечатлены этим событием, следуя за королем по кишащим народом улицам, каждая из которых была обильно украшена праздничными гобеленами, развешанными в окнах. Для толпы, охваченной восторгом, из-за обещания новой эры процветания, были выставлены обильные запасы вина.
Во время церемонии коронации Джон Бофорт, как высокопоставленный дворянин, был "облачен в прекрасное красное, алое и горностаевое одеяние" и нес один из четырех мечей, "обернутых в красное и перевязанных золотыми лентами в знак двукратного милосердия"[135]. Ему также была предоставлена почетная обязанность королевского стольника во время вечернего пира, которую он разделял с герцогами Омаль, Суррей и Эксетер, а также графом Уориком. Его отец исполнял ту же обязанность во время коронации Ричарда II. Генри Бофорт, будучи епископом, помогал своему единокровному брату при посвящении, и, хотя о Томасе нет никаких сведений, кажется вероятным, что, поскольку ему было около двадцати двух лет, он тоже присутствовал среди зрителей.
Поскольку Ричард II был бездетен, предполагалось, что в случае его смерти наследование короны перейдет к следующему старшему претенденту, однако весьма спорно, был ли этим претендентом Генрих Болингброк. Старший брат его отца, Лайонел Антверпен, герцог Кларенс, имел потомков, хотя и по женской линии. Кларенс умер в 1368 году, оставив только дочь Филиппу, которая от брака с Эдмундом Мортимером, 3-м графом Марчем, имела четырех детей, причем старший из них, Роджер, на протяжении большей части правления Ричарда считался его наследником. Роджер умер раньше своего двоюродного дяди-короля, он погиб во время ирландской кампании в 1398 году, а его права на наследование короны перешли к его маленькому сыну Эдмунду. На момент низложения Ричарда, 5-му графу Марчу было около семи лет и вряд ли, общины Англии предпочитали бы иметь еще одного короля-ребенка. Суть вопроса престолонаследия заключалась в том, что Болингброк был внуком Эдуарда III, только через его третьего сына, но все же по мужской линии. Эдмунд Мортимер был прапраправнуком Эдуарда III через второго сына, хотя и по женской линии. С точки зрения передачи имущества, наследование по женской линии часто было приемлемым, но было неясно, применим ли этот принцип к короне.
Эдуард III предусмотрел такую возможность в последний год своего правления. Хотя в его завещании, составленном в октябре 1376 года, не было указано другого наследника, кроме внука Ричарда[136], в грамоте, датируемой примерно тем же временем, следующим в очереди на трон назван Джон Гонт и его наследники, за которыми следовал его младший сын Томас Вудсток. Кларенс не упоминался, что позволяет предположить, что Эдуард III считал, что трон Англии должен передаваться только по мужской линии[137]. Это весьма занятная точка зрения, почти лицемерная, если учесть, с каким рвением великий король претендовал на французский трон через свою мать. Однако у этой позиции может быть и другая причина.
К концу 1376 года Эдуард III, из-за болезни, все больше терял дееспособность, и королевством фактически управлял Джон Гонт. Герцога обвиняли в том, что он, в том году, навязал Парламенту обсуждение вопроса о престолонаследии, недвусмысленно высказавшись за принятие французского Салического закона. Принятие такого закона позволило бы ему и его наследникам отстранить Мортимеров от наследования трона, но его планы были нарушены, когда Парламент отказался