— Будут, конечно. Нам теперь нечего терять. Но если выясниться, ребят, что вы были в курсе, и заманили нас в ловушку от отчаяния — я вас убью этими самыми руками, — она продемонстрировала свои узенькие ладони, которые почему-то напомнили мне острые клинки.

Глава 4

— …тогда долго не могли разобраться, что же случилось, — говорила Сяоюй, — к расследованию привлекались даже крупные специалисты из ведущих кланов пограничников. Но и они не смогли разобраться, что к чему.

— Это стало известно совсем недавно, — подхватила Сяомэй, — с развитием нейросетей и компьютерного моделирования. Ветвь инвестировала в крупный вычислительный центр, и, конечно же, мы опробовали его возможности, просчитав самые таинственные и нераскрытие дела в нашей практике.

— Мы считаем, что проход открывается тогда, когда возникает уравновешивающий момент между нашим миром и иными реальностями, — продолжила Сяоюй; девушки вообще удивительным образом умудрялись развивать мысли друг друга, совсем как близнецы, при всей внешней непохожести.

— Август не просто указывает путь, — снова заговорила Сяомэй, — эта сущность каким-то образом даёт избранной команде инструмент, позволяющий избежать отката после открытия ворот. Это совсем новая отрасль знаний, вы же понимаете… даже Ступени не обо всём имеют представления. Исследования продолжаются. Этот инструмент — следующее сердце, которое они получают после предупреждения.

— Постойте, — вмешалась Соня, — вы пытаетесь сказать, что эти люди умерли потому, что где-то открылся проход в какое-то другое измерение?

— Не совсем так, — ответила Сяоюй, — эти люди умерли, потому что имели на вас большое влияние в момент, близкий к возможному переходу. Именно это позволяет удерживать его открытым. Что-то вроде стерилизации, понимаете? Чем меньше информационных линий будет задействовано в физическом обмене, тем меньше будет влияние на обе вселенные, и тем меньше они пострадают.

— Вы ведь уже в курсе, что сердца, которые мы достаём — это тоже своего рода компенсация? За то, что наша вселенная занимает особое положение среди множества других?

— Да, — кивнул я, — насчёт этого мы в курсе.

— Так вот, это влияние — что-то вроде суперкомпенсации, которая даёт возможность перемещаться не только сердцам. Но и самим хантерам.

Я вздохнул и потёр лоб. Тоскливо посмотрел на вход в пещеру. Вертолёт давно улетел, мы застряли вчетвером в этом царстве смерти.

— Получается, из-за этого Эльвира обрубила нам связь? — спросил я.

— Ну конечно! — грустно улыбнулась Сяоюй, — если бы её влияние на вас было бы значительным — вы бы лишились всего высшего руководства Алой Ступени.

— С нашей стороны претензий не будет, — добавила Сяомэй, — протокол бы отработан на высшем уровне. У нас были некоторые подозрения… мы могли проявить осторожность. Но не сделали этого.

Её напарница улыбнулась. Медведь изобразила недоумение.

— Да ладно, сестричка, — сказала наводчица, — говори уж как есть. Раз уж это случилось.

— Ну как знаешь… да, ребят, мы предполагали, что, возможно, вам повезло. И хотели этого. Поэтому я и оставила карточку. Надеялась, что вы обратитесь к нам до того, как откроете переход…

— Стоп-стоп… но разве это не смертельно опасно? — вмешалась Соня.

— Конечно, опасно, — кивнула Сяоюй, — ещё как. Поэтому я и старалась ограничить наше влияние. И, как видите, я всё сделала правильно, раз мы всё ещё живы.

— Скажите, ребята… об этом ведь думают все хантеры, которые достигли Ступени и двинулись дальше. Разве вам никогда не хотелось хоть краешком глаза увидеть любой из миров, откуда приходят сердца? — спросила Сяомэй, — разве это не может быть мечтой, достойной того, чтобы рисковать?

Соня смотрела на девушек со смесью ужаса и восхищения.

— Наверно, вы правы, — кивнул я, — рано или поздно мы бы к этому пришли. Но знаете: мы просто не успели.

— Возможно, это объясняет, почему Август выбрал именно вас, — кивнула Сяоюй, — тот парень, который представлял Железную Ступень, тоже был очень молод. По нашим меркам.

— Кстати, что с ним случилось? — спросил я.

— О, можно сказать, ему повезло, — улыбнулась Сяомэй, — он сделал то, что теперь предстоит сделать нам. Ему удалось вовремя закрыть проход.

— Стоп-стоп, — я выставил вперёд ладонь, — что значит «закрыть»? Мы ведь ещё никуда не попали. Значит, он ведь ещё не открыт? Так? — я посмотрел на девушек, чувствуя, как холодеет внутри, — так ведь, верно?

Сяоюй покачала головой.

— Нет, — ответила она, — проход уже существует. И чем дольше он будет открыт, тем дольше будет продолжаться уравновешивание.

— Нам нужно найти его как можно скорее, — продолжала Сяомэй, — у вас тут куча людей умерло. Надеюсь, этого хватит надолго, и новых смертей не будет. Мы должны успеть пройти сквозь него, тогда он закроется.

— А что будет, если мы не найдём его? — спросила Соня.

— Уравновешивание, которое вы начали, будет продолжаться, — ответила Сяоюй.

— Как долго?

— Теоретически — пока не вымрет всё живое на нашей планете, — сказала медведь, — вероятно, этого будет достаточно, если только на вас и ваших предков не влияли когда-нибудь в прошлом другие цивилизации, о которых мы ничего не знаем.

— Стойте, но тот индус… — вмешался я, — он ведь остался в нашем мире. Так? А проход можно закрыть только если через него пройти? Тут какое-то противоречие!

— Нет, — Сяоюй помотала головой, — просто ему удалось найти путь обратно. Именно об этом и была подсказка Августа. Она указывает возможный путь домой с той стороны. Проход нельзя рассматривать как обычную дыру между вселенными. Он напоминает, скорее, сложный клапан. Его создание и объединение разных вселенных требует уравновешивания. После того, как проход использован в одну сторону — переток информационных сущностей прекращается, уравновешивание больше не нужно. А возвращение обратно разрушает связь между вселенными.

— У меня голова кружиться… — сказала Соня.

— Это нормальная реакция, — кивнула Сяоюй, — но у нас нет другого выхода.

— Нам предстоит сделать то, что уже однажды было сделано, — добавила её напарница, — всем вместе. Потому что, если не найдём проход вовремя — то будем следующими, кто умрёт.

— Но подождите! А что, если мы не будем нажимать на спусковой крючок? — спросил я, — не будем задействовать сердце?

— Оно всё равно сработает, —