в других цветах. То, что раньше тебе казалось темным, теперь становится светлее. А свет, наоборот несет в себе тени. Так и с жизнью. Убийство — это плохо, ведь вредит карме, но иногда жить, значит нести страдания, а смерть даёт долгожданное облегчение.

— Ты много об этом думала?

— Да. Когда я день за днём смотрела, как угасает моя мать, я чувствовала, что смерть стала для неё милостью. Словно неспособный всю жизнь уснуть человек, наконец-то находит и ложится в прохладную, мягкую постель.

«И это совсем не жутко. Нет-нет».

— Глядя на смерть и тьму, ты понимаешь, что, то зло, которым их покрывают, бессмысленно, ведь без тьмы нет свету. Как понять, что такое свет, если он никогда не развеивал тьму? Как можно жить, если нет смерти?

— Но разве не цель любого совершенствующегося достичь бессмертия и преодолеть смерть? Как-то это глупо, что ли.

Лиан весело рассмеялась и на этот раз она в кои-то веки звучала и выглядела как обычная девушка, а не главная актриса на роль вместилища дьявола в фильме ужасов.

— Во всей вселенной нет ничего полностью бессмертного. И даже вечные силы рано или поздно придут к «Той-что-ждёт».

Глядя в немигающие змеиные зрачки, и чувствуя, как последние лучики Солнца скрываются за деревьями, оставляя лишь глубокую тьму, я понял одну важную вещь.

«К черту такие разговоры на ночь глядя».

от автора: Глава выходит раз в 2 дня в 12.00 по Москве.

Глава 7

Вернувшись обратно в деревню, я был сильно задумчив и рассеян. Слова Лиан в который раз показали мне, что этот мир отнюдь не добр к своим обитателям. Если ты хочешь силы, то будь добр рвать жилы и рисковать.

Ну или обладай по сотне поколений предков, которые заранее приготовили для тебя все условия. Но ведь где-то есть и другой такой же клан, желающий отобрать у твоего всё, что вы заработали. Рви других, чтобы не порвали тебя — старая мудрость, которая с годами не потеряла своей актуальности.

Поэтому не было ничего удивительного, что лежа ночью на циновке, я упорно пытался почувствовать хоть какие-то признаки этого самого «корня». Мне срочно требовалось любое преимущество в этом мрачном и жестоком мире.

Как древний человек хватал первый подвернувшийся под руку камень или палку, так и я хотел что-то, чем смог бы себя как-то защитить.

Надо ли говорить, что спустя два с половиной часа бесплодных усилий я ни к чему не пришел, кроме дикого желания спать на следующее утро?

Да, это был ожидаемый результат, учитывая, что Лиан приберегла изучение самой медитации на потом, но как же, черт возьми, мне хотелось преуспеть сразу!

«Благо» мне не пришлось долго мучиться этим осознанием, ведь деревня пришла в нешуточно оживленное состояние.

Находясь на третьестепенном торговом тракте, наше поселение, которое, к слову, называлось довольно поэтично, «Сгоревший медведь», время от времени видело торговые караваны и использоволась, как небольшой перевалочный пункт.

Забавно, что когда память Хана подбросила мне название деревни, я так и не нашел причины, почему она получила столь причудливое имя. Не поленившись, я дошел даже до того, что спросил об этом Люя, самого нормального из троицы «товарищей», и он даже знал ответ.

Как оказалось, название пошло от смерти здоровенного медведя мутанта, чей лес был в его владениях на протяжении многих десятилетий.

Ближайший князь, желая расширения своих территорий нанял бродячего мастера ци, тот же в свою очередь пришел сюда и зажарил бедного, никого не трогающего мишку заживо.

Так как медведь был лютым собственником, на его территории больше не было никакого особо сильного зверья, что и привлекло первых колонистов.

Опять же, сила даже мертвого медведя позволила нескольким следующим поколениям без проблем жить на этом месте.

Но стоило помнить, что «присутствие» медведя с каждым годом всё слабее и рано или поздно оно рассеется и деревенским придётся иметь дело с новыми «хозяевами» леса.

Ещё одна причина, почему я должен срочно рвать отсюда когти. С моей удачей, именно в это время защита окончательно пала и сюда рвётся какая-то особо лютая лесная мерзость.

Но вернемся же к торговому каравану. Как я сказал ранее, владелец постоялого двора, как и староста, были вне себя от счастья, приветствуя неторопливо втекающих в «Сгоревшего медведя» первых всадников.

Сидели они на привычного вида лошадях, хоть я подсознательно и ожидал чего-то уникального, другой мир, в конце концов.

Дошло до того, что все, от мала до велика, выстроились в почетные две колонны на главной улице и кланялись, кланялись и что ещё? Правильно, кланялись.

Причём подобное внимание оказывалось даже не самому торговцу, а лишь его охране.

А уж когда внутрь въехал возок с самим торговцем и движущимися за ним телегами, деревенские и вовсе распростерлись ниц, вытянув руки вперёд и опустив головы.

Выждав требующуюся по статусу паузу, торговец наконец приветствовал лидеров поселения.

— Чао и Цэнь, я смотрю, Небеса к вам благосклонны, и вы всё так же готовы давать усталым путникам покой в своих стенах? — торговец оказался молодым, на вид лет тридцати парнем, что, учитывая совершенствование, могло ничего не значить. Модные усики, длинная бородка и золотой халат завершали образ. На поднявших головы первых лиц деревни он смотрел с легкой долей презрения и скуки. Он видел эту сцену слишком много раз, чтобы в его душе хоть что-то зашевелилось.

— Конечно, господин Ируми, — старейшина Цэнь угодливо закивал и к нему тут же присоединился толстяк Чао. От его быстрых движений, все четыре подбородка мелко-мелко тряслись.

От подобного вида я невольно испытал омерзение. Раболепствуй перед сильными и гноби слабых — подобная дрянь была и на Земле, но здесь её возвели в настоящий абсолют.

— Мы с превеликим счастьем накормим ваших людей, — продолжил Цэнь. — И сделаем всё от себя зависящее, чтобы ваше пребывание здесь, было самым наилучшим!

— Вам же лучше, — Ируми гордо подбоченился. — Ведь иначе я прикажу своему совершенствующемуся сравнять вашу деревню с землёй!

Вперёд тут же выехал ещё один всадник и все деревенские с паническими писками вновь ударились лицами о землю, дабы даже взглядами не посметь оскорбить прибывшего совершенствующегося.

Опустил голову и я, тем не менее, все же не сумев побороть желание, незаметно повернул голову и посмотрел на того, кем так гордился торговец.

И увиденное совершенно меня не впечатлило.

Сидевший на лошади юнец и впрямь пытался казаться могучим и ужасным воином, способным крушить горы одной ладонью. Для этого он обвешался множеством жутко выглядевших