С посудиной дела обстояли намного проще – он взял первую попавшуюся кастрюльку. Налил в неё воды. Пополоскал пальцы – слишком холодная. Что-то такое он читал про сужение сосудов. Поэтому добавил ещё горячей воды. Пусть будет комнатной температуры, чтобы наверняка не ошибиться.

С уксусом было сложнее. О пропорциях мама ему не сообщала. Ливанул на глаз, чтобы не слишком мало. Когда появился резкий кислый запах, остановился. Схватил кухонное полотенце и быстрым шагом вернулся в спальню.

Алиса снова уснула. Вадим поставил кастрюлю на тумбочку у кровати и приподнял девушку, придавая ей сидячее положение.

– Что ты делаешь? – еле слышно спросила Лисичка, даже не осознавая, что впервые за эти дни обратилась к нему на «ты».

– Хочу обтереть тебя уксусом, при температуре – первейшее средство. – Вадим говорил с бравадой, которой вовсе не испытывал. Напротив, он не был уверен, что этот детский способ подействует на взрослого человека. Да и мать могла добавлять в раствор что-то ещё, неизвестное ему.

Но поскольку в данный момент ничего другого не приходило ему в голову, а деятельная натура требовала принимать срочные меры, Вадим начал обтирать кожу девушки смоченным в уксусе полотенцем.

– Ай, холодно, – дёрнулась она от первого прикосновения.

– Ничего, терпи. Зато легче станет.

– Щекотно, – она слабо вздрагивала в его руках и при этом так улыбалась… Словно была той самой девчонкой, что он знал много лет тому назад.

Впервые за последние два дня она глядела в его глаза совсем без страха. И даже больше – в её взгляде было нечто такое…

Вадим отвёл глаза, он не был готов расшифровывать её дурацкие взгляды.

Он продолжил обтирать девушку, но действовал резче, сильнее нажимал на полотенце, проводя им по нежной коже, на которой иногда оставались розовые полосы. Да и взгляд Лисички вновь переменился, в него вернулись испуг и недоверие.

Вадим окончательно сбился, не понимая, чего же ему хочется видеть в её глазах, и разозлился уже на себя. За розовые сопли, которые он чуть ли не начал пускать прямо на постель.

Из гостиной раздался звонок телефона. Бросив полотенце на тумбочку, Борисов рванул туда.

– Чем ты занималась?! – минуя приветствие, рявкнул он в трубку.

– У меня выходной, – ответила Дана совершенно спокойным голосом. Она давно привыкла к вывертам шефа, и при той зарплате, что он платил, научилась не обращать внимания на скверный характер Борисова.

– Она заболела! Что мне делать?!

По голосу босса Дана поняла, что он находится на грани паники, что для мужчины в такой ситуации вовсе не удивительно. Поэтому помощница старалась говорить хладнокровно, чётко и по существу. Спустя несколько минут она сумела вытянуть из Вадима все подробности происшедшего и симптомы болезни, пообещала, что помощь скоро прибудет. И отключилась.

Дана давно работала у Борисова и неплохо изучила его. То, что он привёз женщину в свой домик для уединения, сулило им всем перемены. Дана пока не могла сказать хорошие или плохие, но как прежде уже точно не будет. Впрочем, поживём – увидим, как говорится. Дана набрала следующий номер.

Вадим вернулся в спальню и сел в кресло. Девушка спала, разметавшись на постели.

Мужчине стало намного спокойнее, когда его личная помощница, ещё ни разу не подводившая его, пообещала скорую помощь.

Вадим Борисов руководил крупной корпорацией, филиалы которой функционировали во многих странах. Он молниеносно принимал решения, от которых зависела судьба десятков тысяч человек. Он сумел сохранить свой бизнес на плаву во время двух экономических кризисов.

Но совершенно растерялся при виде простудившейся женщины, которая лежала в его постели, такая хрупкая, слабая, нежная…

Время тянулось невыносимо медленно. Вадим то и дело смотрел на часы. Он знал, что от города сюда ехать не меньше полутора часов. Но всё равно торопил минуты.

За окном уже стемнело, когда звонок телефона вырвал мужчину из полудрёмы.

– Идите на улицу, – кратко сказала Дана и отключилась.

Вадим поспешил наружу. У крыльца стоял мотоцикл. Курьер, не снимая шлема, протянул Вадиму белый полиэтиленовый пакет. Затем кивнул и, взрыхлив слежавшийся на дорожке снег, уехал в морозную тьму.

Борисов поспешил в дом. Выгрузил содержимое пакета на диване в гостиной и погрузился в чтение инструкции по применению лекарств, составленной Даной.

Лисичка, не сопротивляясь, проглотила все таблетки, что Вадим совал ей в рот. Видимо, понимала, что проще согласиться, тогда он отпустит и вновь позволит уснуть.

Несколько раз за этот долгий вечер и не менее долгую ночь Борисов будил Алису, чтобы обтереть её уксусным раствором, который Дана очень хвалила, как хорошее средство, чтобы сбить температуру. Давал девушке таблетки и микстуры, проветривал спальню.

Когда на востоке заалел рассвет, Вадим вымотался так, что совершенно без сил уснул прямо в кресле.

14

Когда я проснулась, то некоторое время не могла понять, где нахожусь. Я лежала в незнакомой кровати, которая находилась в незнакомой мне комнате. За окном серело ранее утро. Было ещё недостаточно светло, но горевшая ночная лампа стала уже не нужна. В кресле неподалёку спал Вадим.

Вадим?!

Я вернулась к нему взглядом. И тут же вспомнила вчерашний день. Страх, что я опоздала, его издевательства по дороге в охотничий домик, горячий секс сразу по приезде и неудачный завтрак, когда я не смогла удержать тяжёлую сковороду.

Дальнейшее помнилось смутно, как сквозь полупрозрачную пелену. Видимо, я всё же простудилась. Подтверждая мои догадки, запершило в горле. Очень хотелось пить. Я пошевелилась, но почувствовала противную слабость, которая подсказала мне, что легко не будет. Я всё же с трудом приподнялась и, обнаружив стоявший на прикроватной тумбочке стакан с водой, в несколько глотов опорожнила его. После чего повалилась обратно на подушки.

Чувствовала я себя, честно говоря, не очень.

Взгляд снова вернулся к Вадиму. Спящим он не казался таким уж опасным. Во сне с его лица ушло хмурое выражение, морщины разгладились. Он даже стал выглядеть моложе. Интересно, а сколько ему лет? Я почему-то даже не погуглила этот вопрос. Хотя было бы естественно поинтересоваться биографией человека, к которому собираешься ехать поздно вечером.

Теперь придётся самой делать о нём выводы. По крайней мере, пока не окажусь снова у себя дома. Но когда это произойдёт, я не знала.

Мои собственные выводы оказались не слишком оптимистическими, но и не критичными, как мне подумалось в начале знакомства.

Борисов был властным. Жёстким. Иногда даже жестоким. Но теперь я была уверена, что выдержу этот год рядом с ним. Я смогу подчиняться ему и не