Не найдя состава преступления в своих действиях, но всё же стараясь не шуметь, я вышла из спальни. На цыпочках прокралась к книжному шкафу. Пробежалась пальцами по корешкам. О! Конан Дойл! Люблю детективы.

– Мне показалось, я дал тебе ясное распоряжение, – раздался за моей спиной тихий и очень злой голос.

Я обернулась. Вадим стоял в нескольких шагах от меня. С него стекала вода. Капли дробно ударялись о деревянный пол. На мужчине было лишь махровое полотенце, которое он обернул вокруг бёдер, придерживая одной рукой. Несмотря на то, что белый цвет красиво подчёркивал загорелую кожу мужчины, я опустила глаза, не решаясь рассматривать его.

Снова вернулся страх. Появилось ощущение, что тот заботливый Борисов, который ухаживал за мной, провёл целую ночь без сна, сбивая мне температуру… Куда он, кстати, делся? Неужели это был только сон?

– Я выскочил из душа, потому что мне померещился твой голос. Потому что ты, несчастная, больная, лежишь в постели и ждёшь моей помощи. И что же я вижу?..

Вадим забылся и сделал эмоциональный жест рукой. Полотенце упало на пол, являя моему взору расслабленный половой член.

Мужчина проследил за моим взглядом и криво улыбнулся одним уголком губ. Его орган начал быстро набухать, увеличиваясь в размерах. Томик с приключениями Шерлока Холмса выпал у меня из рук.

– Ну раз ты уже здорова… – с издёвкой протянул он.

Я послушно опустилась на колени, не дожидаясь его приказа, и потянулась к члену. Но он сделал шаг назад и покачал головой.

– Разве я говорил прикасаться ко мне? – он выделил голосом ключевое слово. – Ты не только не послушна, Алиса, но и не внимательна. Мне придётся тебя наказать.

Я стояла на коленях, а он смотрел на меня сверху вниз и объяснял скучным менторским тоном, каким выговаривают нерадивому ученику.

– Сейчас ты пойдёшь в спальню, откроешь шкаф, возьмёшь галстук и принесёшь мне. Ты поняла? – он произносил это всё медленно, проговаривая каждое слово чуть ли не по слогам, как умственно отсталой.

Я кивнула. Сейчас стоит исполнять его приказы быстро и без проволочек, а оскорбительную нотку лучше проигнорировать.

– Тогда действуй, Алиса. Чего же ты ждёшь? – интонация только начала меняться на раздражённую, а я уже поднялась с колен и пошла в спальню.

Нет-нет. Никаких проволочек. Если буду вести себя хорошо, он просто трахнет меня и отпустит спать. Главное, чётко и быстро исполнять приказы. Получу свой оргазм. Это же хорошо? Тогда почему у меня дрожат руки? А ноги подгибаются, словно ватные? Ну конечно, от болезни. Я ведь вчера промочила ноги, и тому же перенервничала из-за отца, из-за компании, из-за Вадима. Из-за всей этой ситуации. Только поэтому. А вовсе не потому, что я жду, когда наконец его член окажется внутри меня.

Шкаф в спальне занимал половину стены. Но я словно интуитивно потянулась не к ящикам, где логично было бы искать коробку с галстуками, а раскрыла дверцы. Вешалки с одеждой были сдвинуты в стороны. А ровно посередине с перекладины свисал он. Ярко-красный. Атласный.

Я поняла, что он ждал меня здесь. И как бы я себя ни повела, этим вечером мы всё равно бы познакомились.

Я стянула галстук с перекладины и захлопнула дверцы шкафа.

Борисов по-прежнему стоял посреди гостиной. Его член торчал как стрелка компаса, указывающая на север. Определённо, он сейчас думал обо мне. Точнее, о том, что со мной сделает. И не могу сказать, что его невысказанные фантазии оставляли меня равнодушной.

Я подошла к нему ближе, опять же повинуясь интуиции, опустилась на колени перед Вадимом, и лишь тогда протянула ему галстук. Он молчал, но я чувствовала, что Борисов теперь доволен моими действиями. Хотя и не решалась поднять голову, чтобы взглянуть на него и убедиться в этом.

На стене тикали часы, отсчитывая секунды его молчания. Когда сердце перестало колотиться и пытаться выскочить из груди, я начала считать. На четырнадцатой секунде он наконец произнёс:

– Встань!

Я немедленно поднялась на ноги, по-прежнему опустив голову и разглядывая его босые ступни.

– Повернись!

Развернулась к нему спиной.

– Дай мне руки.

Я вытянула руки назад и тут же почувствовала, как запястья обхватила шёлковая удавка галстука. Из моей груди вырвался прерывистый вздох. И могу поспорить, Борисов, услышав его, усмехнулся своей кривой ухмылкой.

Связав мне руки, этот грубиян куда-то ушёл. Я боялась повернуться и продолжала смотреть вперёд, на кухонный проём. Связанные запястья, неизвестность, ожидание – всё это волновало и возбуждало. Я чувствовала приятное тепло между ног. Хотелось, чтобы Вадим уже скорее вернулся и как следует меня отымел.

– Повернись! – раздался его слегка хрипловатый голос, явно указывающий, что Борисов был возбуждён не меньше меня.

Я развернулась к нему.

– На колени! – Вадим оглаживал свой член, блестевший от щедро нанесённой на него смазки.

Засмотревшись на это действо, исполнила его приказчуть ли не одновременно с окончание фразы. Из-за связанных за спиной рук, получилось намного резче. Колени ударились о деревянный пол, исторгнув глухой звук.

– Похвальное рвение, – он усмехнулся. – Но ты ослушалась меня и будешь наказана.

Где-то глубоко внутри меня кольнула острая льдинка страха.

– Хочу, чтобы ты знала, Алиса. Я планировал это совсем не так. Но ты не оставила мне выбора. Любое непослушание будет нести за собой наказание. Всегда. Ты поняла меня?

Я усердно закивала.

– Раздвинь ноги пошире. – он продолжал гладить свой орган, а у меня не получалось отвести от него глаза.

Я села на пятки и развела колени так широко, как смогла, открывая ему обзор на свои половые губы.

Борисов подошёл ближе и остановился прямо передо мной, нависнув сверху своим блестящим членом.

– Открой рот. Высунь язык. Глаза не закрывай.

Я исполняла, всё что он говорил.

Его рука ритмично двигалась по смазанной гелем плоти, то задирая кожу на конце, то снова её собирая. Я не могла отвести глаз, загипнотизированная этим священнодействием.

Дыхание Вадима сбилось, движения стали резче. Мне почему-то казалось, что на это нужно гораздо больше времени. Но, очевидно, мужчина был слишком возбуждён – непослушанием, наказанием, своими фантазиями, моей покорностью.

Он захрипел, и мне на лицо полетели брызги спермы, попадая на язык, губы, ресницы. Я рефлекторно прикрыла глаза, защищая их, но тут же открыла снова, вспомнив его приказ, и продолжила смотреть.

Выплеснув всё, Вадим сделал шаг ко мне, придерживая рукой начинающий обвисать орган.

– Оближи, – велел он.

Я поднялась на колени и принялась с энтузиазмом вылизывать головку, ожидая, что сейчас он снова воспрянет и наконец возьмёт меня. Уймёт разливающийся