– Алиса, подожди, пожалуйста, пару минут, нам с Вадимом Викторовичем нужно поговорить.

Он кивнул на дверь, показывая, что ждать мне придётся снаружи.

– Хорошо, папа, – ответила я ровным голосом, повторяя про себя, как мантру, что отцу нельзя волноваться.

На сердце было неспокойно. О чём так долго можно разговаривать со своим врагом? В том, что Борисов – враг моей семье, я ни секунды не сомневалась. Что он задумал? Зачем отец согласился на эту встречу? Я ведь сказала ему, что всё улажу.

Я ходила по больничному коридору, каблуками отсчитывая секунды. Наконец открылась дверь отцовской палаты, и оттуда вышел Вадим. Я немедленно бросилась к нему, намереваясь высказать всё, что накипело во мне.

Он тоже двинулся ко мне, перехватил мне руки и закрыл рот поцелуем. Я оставалась равнодушной лишь несколько мгновений, а затем начала отвечать ему.

Казалось, Борисов ждал именно этого, потому что почти сразу же отстранился.

– Отлично выглядишь, Лисичка, – прошептал он мне на ухо и, улыбаясь, двинулся к выходу.

Я растерянно смотрела ему вслед. Почему он назвал меня Лисичкой? Зачем отец рассказал Вадиму о моём детском прозвище? Это ведь только для членов семьи. Или это не отец? Я вспомнила, что Борисов уже как-то называл меня так…

Тогда откуда он узнал? Что вообще происходит? И главное – зачем он приходил к отцу?

Я осторожно открыла дверь в палату. Отец сидел, откинувшись на подушки, и о чём-то размышлял. Увидев меня, он улыбнулся. Как мне показалось, натянуто. Значит, не расскажет. Но я всё-таки решила попробовать.

– Пап, зачем приходил Борисов?

17

– Папа, зачем сюда приходил Вадим Борисов? – пришлось повторить, поскольку отец сделал вид, что не расслышал вопрос с первого раза.

– Хотел поговорить, – уклончиво ответил он и заслужил малый кубок «Мастера недомолвок».

– О чём он хотел поговорить? – я знала, что, когда отец не хотел о чём-либо мне рассказывать, даже пытать его было бесполезно. И в другой раз я бы обязательно отступила, но сейчас мне очень важно было знать. От этого слишком многое зависело.

– О нашей компании. – теперь и большой кубок перекочевал к нему.

– Папа! – я первой потеряла терпение. – Прекрати уже паясничать и ответь на вопрос – что хотел Вадим Борисов?

Отец на мгновение скривился и прикрыл глаза. Меня тут же ужалило острое чувство сожаления. Мой любимый папочка очень болен, а я вместо того, чтобы узнать о его самочувствии, настойчиво выпытываю подробности разговора с моим любовником.

Что? Я уже считаю Борисова своим любовником? Этого ещё не хватало!

Я подставила стул вплотную к медицинской кровати и опустилась на него. Взяла отца за руку, прижалась к ней щекой. Его пальцы ласково скользили по моей коже.

– Прости меня, – произнесла покаянно, – я не хотела на тебя кричать.

– Это ты меня прости, видимо, я теряю хватку. – он тяжело вздохнул, на затем, после непродолжительной паузы, продолжил. – Мы обсуждали бизнес. Вадим возглавит отдел по развитию и временно заменит меня в президентском кресле.

– Что значит «заменит»? – испугалась я. Ведь мы же с ним договорились. Или он передумал? Но тогда Борисов сказал бы мне. Или нет? Что опять задумал этот интриган?

– Не волнуйся, дочка, – он сжал мою руку и слабо улыбнулся. – Это действительно временно, только пока я не встану на ноги. Вадим сообщил мне о вашей договорённости.

– Как сообщил? – я растерялась и перепугалась. Неужели этот шельмец сказал отцу, что я продалась к нему в сексуальное рабство ради компании? В горле встал какой-то ком, мешая сделать вдох.

– Не бойся, я буду нем как рыба, потому что прекрасно понимаю, как будет выглядеть ваша свадьба сейчас. Не стоит объявлять о ней сразу же после того, как он выкупил нашу компанию. Я тоже считаю логичным подождать год, и уже тогда объявить о помолвке.

– Какой помолвке? – я уже совсем ничего не понимала.

– Вашей с Вадимом, конечно же. Алиса, ты меня вообще слушаешь?

– Да, папочка, разумеется, это наша с Вадимом помолвка, ну какая же ещё? – из моего рта вырвался смешок, больше похожий на всхлип.

– Лисичка, у тебя всё в порядке? Ты выглядишь слишком усталой.

– Да, пап, – я погладила его по руке и переплела наши пальцы. – У меня всё хорошо.

В моей голове роились тысячи вопросов, и почти каждый из них был связан с Борисовым. Что ему нужно? Зачем он приходил сегодня к отцу? Какая ещё, к чертям собачьим, помолвка?!

– Дедушка звонил, – с воодушевлением сообщила я, когда заметила, что пауза начала слишком затягиваться. – Он через две недели уже прилетает.

– Как он?

– Намного лучше, врачи дают очень и очень оптимистичные прогнозы. – я чувствовала, что переигрываю, но уже не могла остановиться. – Вот вернётесь оба домой, и закатим большой праздник. Как раньше!

Вошедшая медсестра спасла меня от необходимости и дальше изображать восторг, которого я вовсе не испытывала. Она толкала перед собой тележку с обедом. Из-под прозрачных крышек доносились слабые ароматы диетической пищи.

– Выздоравливай, я заеду завтра, – поцеловала отца в щёку и вышла из палаты.

Я была очень зла. Пальцы сжимались от желания придушить одного мерзавца, который наплёл непонятной ерунды моему отцу. Поехать к нему в гостиницу и выяснить, что он задумал? В памяти услужливо всплыл образ Вадима, сидящего на кремовом диване, расставив ноги. И я на коленях перед ним…

Зажмурилась. Уж слишком яркие эмоции сопровождали эту картинку. Чересчур хорошо я помнила испытанное унижение, которое хоть и было сдобрено значительной порцией похоти, но от этого унижением быть не переставало.

В сумочке телефон заиграл знакомую мелодию. Я остановилась и начала поиски в её бездонных недрах. Музыка играла вновь и вновь, но отыскать то, что мне нужно я почему-то не могла. Пришлось усесться на один из стоявших в больничном коридоре диванчиков и, вывалив содержимое сумочки на белоснежную дерматиновую обивку, убедиться, что телефона здесь не было. Я похлопала по карманам пальто и нащупала его. Но было поздно – мелодия смолкла.

Я запихала обратно в сумку кошелёк, косметичку и прочие, необходимые в жизни каждой женщины, мелочи и достала из кармана телефон. На экране горело сообщение о непринятом звонке от абонента по имени Вадим, которого в моём списке контактов совершенно точно не было. По крайней мере, я его туда не добавляла.

Понимая, что ему не понравится моё молчание, я нажала на иконку вызова. Борисов ответил после первого же гудка, словно сидел с телефоном в руках, ожидая моего звонка.

– Когда я звоню, ты должна брать трубку! – безапелляционным тоном заявил