Пока она выходила на связь с профессором Заводюком и коротко рапортовала о том, что видит снаружи, Быков хранил угрюмое молчание. Когда же Элен закончила переговоры и снова повернулась к нему, он попросил:

– Элен, прошу тебя, давай закончим этот разговор. Нас ждет Атлантида, а мы, как озабоченные подростки, говорим о всякой ерунде.

– Ладно, – смилостивилась она. – Я все равно решила на Стюарта переключиться. Он круче.

Быков незаметно перевел дыхание. С одной стороны, слышать такое было немного обидно, с другой – он возвращал себе частично утраченную свободу.

– Я не против, – пробормотал он.

– Попробовал бы ты возразить! – усмехнулась Элен. – Но все равно ты мой должник.

– Ты имеешь в виду кофе, которым ты меня…

– Кофе ты не отделаешься, Дима. Я тебя обучила дайвингу, помнишь?

– Конечно, – коротко кивнул Быков.

– И это от меня зависело, будешь ты принят в команду или нет. От моей экспертной оценки.

Он внимательно посмотрел на нее:

– Разве я не выполнял все, что от меня требовалось?

– Требования можно занизить, а можно и повысить, – ответила Элен. – Я проявила к тебе излишнюю мягкость. Сам знаешь почему.

Была ли это маленькая месть? Или просто вредность натуры? Как бы то ни было, Элен выставила себя не в том свете, в каком он хотел бы ее видеть. Они оба отлично знали, что он научился всему, чему следовало научиться, и с честью выдержал экзамен. Зачем же было его унижать? Этим Элен добилась лишь еще большего отчуждения.

– Я понял, – сказал Быков, отвернувшись к иллюминатору. – Я твой должник. Пусть будет по-твоему.

Он хотел добавить к вышесказанному пару язвительных замечаний, но слова застряли в горле. Не в силах произнести ни звука, он ткнул пальцем в стекло перед собой.

– Орка, – сразу определила Элен, взглянув ему через плечо. – Кит-убийца.

На языке Быкова черно-белое морское животное, вынырнувшее из мглы, чтобы проплыть рядом с капсулой, называлось косатка. Так окрестили этого восьмитонного кита за его длинный полутораметровый спинной плавник, косо загнутый назад. Устрашающий титул «убийца» возник из-за перевранного испанского названия asesina ballenas, то есть «убийца китов».

Косатка с силой взмахнула хвостом. Капсулу качнуло. Приплюснутая черная голова с белым горлом возникла возле иллюминатора, словно стремясь заглянуть в кабину. Быков с замиранием сердца смотрел на длинные зубы в приоткрывшейся пасти.

– Она огромная, – пробормотал он.

– Это самец, – определила Элен. – У самок плавники меньше и круглее.

Мимо иллюминатора проплыло блестящее брюхо с продольной белой полосой, и косатка скрылась в сине-зеленом мраке, двигаясь так целеустремленно, словно выполняла какое-то задание.

– Уф-ф… – выдохнул Быков.

– Его можно не бояться, – сказала Элен.

– Да? Почему ты так считаешь?

– Он не нашел капсулу съедобной. Поэтому уплыл.

– Ненадолго, – тут же вздохнул Быков.

На этот раз косатка пронеслась мимо с такой скоростью, что ее почти не удалось рассмотреть.

– Чем-то встревожена, – нервно прокомментировала Элен. – По-моему, нам лучше убраться отсюда. Сейчас позвоню, пусть поднимают.

– Не вздумай, – остановил ее Быков.

– Почему?

– Это опасно. Тварь может принять нас за кита и атаковать.

– Вряд ли, – с сомнением ответила Элен. – Они умные. И охотятся обычно стаей. Выстраиваются цепью и гонят отставшего кита или, еще лучше, самку с детенышем.

– Как волки, – сказал Быков. – Те воют, а эти эхолокационными сигналами обмениваются. Знаю, читал.

– А я один раз видела убитого ими кита, – припомнила Элен. – Сожрали только язык, губы и горло, а тушу бросили. Значит, не голодные были, просто развлекались. Сказано же, убийцы.

Быков хотел рассказать ей о происхождении названия killer whale, но не успел. Косатка, стремительная и неудержимая, как исполинский снаряд, выскочила откуда-то слева и ударила в капсулу. Элен бросило на стенку, Быкова – на нее. В его мозгу пронесся неутешительный расчет, согласно которому на этой глубине давление воды на капсулу составляет более десяти атмосфер, что примерно соответствует давлению внутри парового котла паровоза. Если хоть один винт, одна заклепка не выдержит, оболочка лопнет, как яйцо, сжатое в кулаке.

Бабах!

Косатка явно не собиралась оставлять их в покое. Ее очередное нападение привело к тому, что капсула накренилась. Теснота помешала сидящим внутри свалиться с сидений, но тряхнуло их так основательно, что Быков ощутил металлический привкус крови во рту. Элен постанывала, потирая ушибленную голову.

– Вытаскивайте нас! – прокричала она в микрофон. – Срочное всплытие!

– Нет! – громко возразил Быков. – Ни в коем случае!

Она с негодованием взглянула на него:

– Собираешься ждать, пока убийце надоест забавляться с нами?

– А ты хочешь, чтобы он принял нас за удирающего кита?

– Что там у вас происходит? – ворвался в кабину голос Ватермана, который, оказывается, тоже был способен испытывать волнение.

Бабах!

На этот раз смотровую камеру завалило на другой бок. Взбаламученный ил почти полностью перекрыл обзор через иллюминаторы. Локоть Элен заехал Быкову в челюсть, ее голая нога уперлась ему в живот.

– Отвечайте! – надрывался невидимый Ватерман.

– Нас атакует кит-убийца! – завопила Элен, совсем потерявшая голову от страха. – Тащите нас! Немедленно! Я хочу наверх!

Капсула дернулась, но на этот раз причиной стала не косатка. Ее собирались вытаскивать из моря. Это было ошибкой. Быков интуитивно чувствовал это. Отобрав у напарницы переговорное устройство, он сказал:

– Остановитесь! Ник, ты меня слышишь? В подвешенном состоянии мы станем гораздо более уязвимыми, чем теперь.

– Прекрати!

Элен попыталась завладеть микрофоном. Быков, отгораживаясь локтем, не позволил ей это сделать.

– Верните нас на место! – крикнул он.

Мягкий толчок свидетельствовал о том, что к его словам прислушались. Элен, ругаясь, снова протянула руку. Удерживая ее за запястья, Быков припал к ее губам.

Новый удар снаружи повалил его на вырывающуюся Элен. Их зубы столкнулись, издав неприятный скрежет. Во рту опять появился привкус крови. Быков видел прямо перед собой расширенные зрачки Элен, пытающейся оттолкнуть его, но уже не так яростно. Продолжая удерживать ее, он постарался сосредоточиться на поцелуе, чтобы сделать его как можно более страстным и убедительным. Нужно было вывести Элен из состояния паники. В замкнутом пространстве она могла пораниться сама или повредить оборудование.