class="p1">И вот теперь я надеваю на себя черную длинную рубашку, которую мне дал Ролдэн, вместо белой.

Я подхожу к зеркалу и понимаю, что выгляжу в ней, словно вдова при живом муже.

Я ложусь в кровать, которая еще хранит его тепло и вздрагиваю от неприятных воспоминаний. Я обнимаю подушку, чтобы хоть как-то успокоиться, и не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Сплю я беспокойно: мне то снится дом, в котором отец смеется и говорит, что он всех обманул, то плачущая Софи.

Я просыпаюсь и долго лежу в темноте, думая о том, что Софи, наверное, тоже плохо в её новом доме, и я, наверное, это чувствую. Я жалею, что не была на её свадьбе и не видела её мужа, а значит и представления не имею, что он за человек. Надеюсь, он её не будет обижать, как меня Ролдэн. Еще представляю какое на ней было платье. Наверное, какое-нибудь скромное, но милое, как она сама.

На этих приятных фантазиях я снова засыпаю, но уже спокойно и на этот раз без снов.

Утром меня будит стук в дверь.

— Входите, — разрешаю я.

Я, надеюсь, что это не Ролдэн. Хотя он вряд ли стал бы стучать.

Слуга приоткрывает дверь и вносит поднос со словами:

— Вы проспали завтрак. Господин Ролдэн велел вас не будить.

Это кажется актом заботы, но я-то понимаю, что он просто не хотел меня видеть и его мать тоже. Да ради бога! Мне тоже не слишком хотелось есть в окружении ледяных глыб. Кусок бы в горло не полез.

Как только слуга исчезает в дверях, я встаю с кровати и босиком иду к креслу, чувствуя под ногами мягкий ковер. Я устраиваюсь в кресле, забравшись в него с ногами. Раз я ем не за столом, то могу этикет и не соблюдать.

На подносе стоит тарелка с оладьями, политыми клубничным вареньем, а в маленькой вазочке белой горкой возвышаются сливки. Травяной чай в чашке из тонкого белого фарфора исходит терпким ароматом.

А жизнь в это утро выглядит не так уж и плохо.

Я захватываю золотистый оладушек, окунаю его в сливки и с наслаждением откусываю большой кусок. Рот наполняется клубнично-сливочным вкусом, и я даже прикрываю глаза от удовольствия. Я наслаждаюсь каждым кусочком.

Должно же быть сегодня хоть что-то хорошее, потому что дальше точно не будет ничего. Рано или поздно мне придется выйти из своего убежища — этой комнаты.

Часы показывают уже одиннадцать. В двенадцать должен начаться прием. Гости из соседних государств, управляющие из разных частей королевства спешат поздравить Ролдэна и его отца и подарить подарки молодоженам.

Я долго перебираю платья. И останавливаюсь на сшитом из нежно-голубого атласа, которое заказывала для меня еще мама. Я хранила его для особого случая, и, думаю, он настал. Пусть Ролдэн и хочет, чтобы я выглядела мрачно и серо, но не дождется!

Я надеваю платье и подхожу к зеркалу: оттуда на меня смотрит девушка с бархатной белой кожей, большими голубыми глазами и аккуратным носиком. Я ничуть не хуже этой Марики, и даже лучше. Я выгляжу более утонченно, а на её лице читается открытым текстом, что она вышла из народа.

А еще её кожа покрыта легким загаром, что недопустимо в высшем обществе. То, что она не знает этикет меня радует, и я гордо вздергиваю подбородок.

Я поднимаю волосы вверх и закрепляю золотой заколкой с голубыми камнями. Мне вроде как положена служанка, но что-то я её не замечаю.

Ролдэн и его мать надеяться, что я не справлюсь и буду выглядеть хуже всех перед гостями? Зря надеяться! Я сама умею решать свои проблемы.

Когда я надеваю туфельки из голубого бархата, раздается стук в дверь. Все же новые родственники вспомнили обо мне, и за мной кого-то прислали.

Мне хотя бы не придется блуждать по замку в одиночестве в поисках зала для приема гостей.

Я на секунду задерживаю руку над диадемой. Надевать или нет? Это официальный приём, так что я решаю, что стоит надеть и вставляю её в прическу. Мимоходом кидаю на себя взгляд в зеркало. Теперь я точно выгляжу солиднее. Сразу видно, что я жена Дракона, а не легкомысленная барышня.

Я открываю дверь и выхожу. Слишком молодой слуга в зеленой ливрее, почти мальчишка, поспешно слегка кивает мне. При этом, глядя на вырез на платье, почему-то заливается румянцем и выдавливает из себя:

— Меня зовут Педро, госпожа. Идите за мной.

Меня его реакция даже забавляет.

Он выглядит взъерошенным, будто маленький воробей. Светлые волосы торчат как солома, а на лице видна россыпь мелких веснушек. Ливрея ему явно не по размеру, поэтому болтается на нем, как на вешалке. Да и сам он весь нескладный какой-то.

Мы идем по длинным коридорам, и в окна льются солнечные лучи. Мне хочется выйти на улицу, погулять в саду, как дома, но я уже не могу так просто распоряжаться своей жизнью, поэтому иду за мальчишкой.

Длинная юбка шуршит по каменным полам. Стук каблучков отдается эхом у высоких потолков.

Мы довольно быстро доходим до нужного места. У входа в зал меня ждет Ролдэн. Его бархатная черная куртка не скрывает широких плеч, а кожаные брюки мне кажутся неприлично обтягивающими, но его это похоже не волнует.

— Почему ты опоздала? — раздраженно спрашивает он.

Я вздергиваю подбородок — отвечать ему я не собираюсь. Пусть довольствуется моим холодным молчанием.

Он окидывает меня оценивающим взглядом и удовлетворенно кивает. Я при этом почему-то ощущаю себя вещью, которую не стыдно показать людям.

И тут Ролдэн перехватывает восторженный взгляд мальчишки-слуги, направленный на меня. Всё же сегодня я выгляжу потрясающе, и этот взгляд тому подтверждение.

Неожиданно муж хватает мальчишку за воротник и швыряет в гневе о стену как щенка. Тот даже отшатнутся не успевает. Я тоже только удивленно хлопаю ресницами.

Глава 15

— Не смей так на нее смотреть! — угрожающе рычит он слуге, склоняясь над ним. На его лице проступает настоящая ярость.

Тот затравленно глядит на него и поспешно кивает, вытирает рукавом кровь, которая течет тонкой струйкой из носа. А потом даже не вставая отползает за угол, оставляя на полу красные пятна.

Мне жаль мальчика: надеюсь с ним будет все в порядке.

Внутри зреет негодование: муж значит может в постели кувыркаться с рыжей любовницей, а на меня никто и посмотреть не может!

Я хочу было высказать ему эту мысль, но Ролдэн поворачивается ко мне и бросает