в небесах. Его каменные серые резные башни утопали в облаках. А шпиль главной башни — готов был проткнуть небо, достав до самого солнца. То тут, то там с изящных балконов свисала зелень и цветы. У самой земли мох, словно зеленые обои покрывал фундамент.

Когда мы въехали во двор, то торжественно затрубили фанфары, оповещая всех о нашем прибытии.

В центре двора стояли родители Ролдэна в окружении многочисленной свиты и гостей. Роскошные наряды были выдержаны в едином бледно-голубом цвете, так что казалось, что небо упало на землю перед замком.

Его отец был одет в бледно-голубой сюртук и черные брюки, а мать в ярко-желтое платье, явно символизирующее солнце на этом небе.

Я видела отца Ролдэна много лет назад и заметила, что он изменился: появились новые морщинки, а на висках в черных волосах теперь притаились седые волоски.

Ролдэн распахнул дверь кареты и тепло улыбнулся им, а потом вышел, повернулся ко мне и подал руку, чтобы я могла выйти. Мне на секунду показалось, что его жест был слишком формальным. Словно он играл свою роль перед всеми. Но с чего бы?

Я встала на подножку. Фата тут же потянулась за мной. Какой же неудобный этот свадебный наряд! Ко мне сразу же подбежали два лакея и подхватили длинную фату. Ролдэн взял меня за руку и повел к родителям.

Всё выглядело, как в красивой сказке.

Его отца я знала хорошо. Он, когда приезжал к нам в гости, то угощал нас с сестрами экзотическими конфетами, и всегда улыбался, а вот его жена мне совсем не нравилась: чопорная, холодная и высокомерная. Она казалась мне ледяной статуей.

Когда мы подошли к родителям, то его отец, как я и ожидала, улыбнулся мне и сжал мою руку в своей.

— Надеюсь, дети, что вы будете счастливы, — тепло искренне произнёс он.

Я в этом и не сомневалась.

Мать Ролдэна растянула губы в улыбке, при этом её черные глаза остались холодными, а лицо напоминало маску. Она поманила меня к себе. Я не горела желанием подходить, но пришлось. Она потянулась ко мне, якобы поцеловать в щеку, а сама прошипела мне в ухо:

— Нужно было сделать всего один шаг через ленту, а ты и это сделать не смогла! Если испортишь моему сыну жизнь, я тебя уничтожу!

Она незаметно оттолкнула меня, продолжая искусственно улыбаться.

Мне было до слез обидно: я же не специально. Вуаль была слишком плотная, и мне было ничего не видно. Мне хотелось все объяснить, но я тут же натолкнулась на ее свирепый взгляд и поняла, что это бесполезно. Это ничего не даст.

— Пойдемте в замок, — отец Ролдэна кивнул на большую открытую дверь. — Уже всё готово.

Он пошел первым, за ним жена, а за ними мы, а лишь потом потянулись придворные дамы и гости.

Мы прошли по небольшому коридору и вошли в просторную светлую столовую. Высокие окна обрамляли белые шторы, явно пошитые по такому важному случаю, потому что в замках обычно предпочитают менее маркие цвета.

Стены были украшены изящными цветочными композициями из маленьких белых роз в небольших плетеных корзиночках. Гирлянды из мелких голубых цветов висели на карнизах.

В центре стоял стол, накрытый белоснежной скатертью и плотно уставленный хрустальными блюдами с разными закусками.

Возле наших мест была установлена красивая арка, украшенная живыми цветами и лентами, которая служила символом любви и долгой совместной жизни для молодых.

Стоило нам сесть за стол, как гости, которые ехали за нами, уже как раз подоспели и начали шумно рассаживаться на свои места.

Мы сидели во главе стола, как главные виновники торжества. А родители Ролдэна на другом конце.

Ролдэну слуга положил в тарелку еду, даже не спрашивая, что тот хочет: он явно был в курсе пристрастий господина.

Другой слуга склонился ко мне:

— Что изволите кушать?

Я тыкнула пальчиком в ближайшие блюда, даже не понимая, что это такое. Во что-то ярко оранжевое, возможно, из тыквы, и в странные зеленые водоросли, посыпанные какими-то семенами.

Если бы такой стол был у нас дома, я бы попробовала все блюда, даже если мне потом было бы плохо.

Но сейчас еда на тарелке передо мной совсем не вызывала аппетита, да и корсет давил так, что запихнуть в себя даже маленький кусочек было сложно. Я совершенно не хотела есть и в то время, как гости ели, я просто мечтала снять с себя платье, корсет и диадему, которая так и норовила упасть, если я наклоняла голову.

У Ролдэна в тарелке лежал большой кусок мяса, который он поглощал с завидным аппетитом, при этом он совершенно не смотрел в мою сторону, а всё время разговаривал с Элионом, который сидел возле него.

— Нет, он не должен был выиграть! — с жаром говорил Элион. — Он точно жульничал. Победа должна была быть за тобой!

— Конечно, за мной! — самодовольно подтвердил Ролдэн. — Я просто выбрал неудачный меч. Вот увидишь я этого северянина еще сделаю в следующем бою!

Они точно говорили о Савале. Он наш лучший боец. Отец на всех турнирах всегда ставит на него. Ролдэн первый раз в жизни проиграл. И именно ему и никак не может успокоится. Савал потомок древних воинов, живших когда-то в этих лесах, пока сюда не пришли первые крестьяне. Лишь единицы из этих войнов остались здесь с селянами, а остальные ушли.

— Я и не сомневаюсь! — Элион отпил из кубка и, когда Ролдэн на секунду отвлекся на кого-то из гостей, скользнул мимолетным изучающим взглядом по мне, задержавшись на груди.

Его взгляд на этот раз неприятно отозвался у меня внутри.

Глава 13

Но добавлять еще одну проблему к тем, что у меня и так имелись не было смысла.

Я же совсем не знала куда себя деть и поэтому то маленькими глотками пила воду из высокого стакана, то просто теребила нервно платье под столом, перебирая бусины.

И всё ждала, когда же это закончится.

Я чувствовала себя чужой на этом празднике, поэтому просто злилась. Все вокруг веселились, не понимая моих страданий. Надеть бы на них такие же корсеты, и я бы посмотрела, как они ели бы за этим столом.

Отец сидел рядом со мной и постоянно прикладывался к кубку. С его лица не сходила довольная улыбка. Он был настолько рад этой свадьбе, что тоже не замечал моих мучений.

Отец уже был прилично пьян и постоянно о чем-то говорил с дамой, сидевшей рядом с ним.