– Ну что, на чем прокатимся сначала? – спросил я, приобнимая дочку за худенькое плечико.

– Чертово колесо!

– Как скажешь, именинница.

Мы купили три порции сладкой ваты и неспешно двинулись по аллее в сторону возвышающегося в нескольких сотнях метров от нас чертового колеса. Народу в парке, вопреки моим ожиданиям, было довольно много. Всюду ходили молодые парочки, подростки и такие же семьи с детьми, как и мы.

Чертово колесо подняло нас над парком, и мы смогли полюбоваться прекрасным видом. Холли была в полнейшем восторге. Мы с Энн, вслед за ней, тоже.

Потом Холли пошла кататься на карусели, а мы с Энн купили кофе и стали наблюдать за тем, как она весело хохочет каждый раз пролетая мимо нас и заходя на новый круг.

– Ну так что, хорошая идея была с парком аттракционов? – спросил я.

– Да, – Энн отпила из стаканчика горячей молочной пены, – Когда видишь, как она радуется… Это самое главное в жизни.

– Да, – я согласно кивнул.

Мы пообедали в кафе, где для Холли, как для именинницы, устроили небольшое песенное шоу. Она смеялась, хлопала в ладоши и с удовольствием надела на голову картонную диадему принцессы.

Я смотрел на нее и думал, что это, возможно, последний ее день рождения, который мы можем провести вот так вот. Дальше она начнет взрослеть с астрономической скоростью. Не за горами макияж и рок-музыка…

И парни…

Господи боже, парни!

От этой мысли меня передернуло.

После обеда Холли уговорила нас пустить ее покататься на американских горках. Не на больших, взрослых, а на тех, которые были поменьше.

– Ну мама! Написано «с шести лет»! А мне уже шесть!

Мы с Энн переглянулись. Аргумент железный. Я пожал плечами.

– Ладно… – сказала Энн, – Мы с папой будем смотреть.

Хоть горки и были детскими, в них все было как на взрослых. Нужно было пройти через калитку в высокой ограде и подняться по ступенькам к платформе, с которой работник парка рассаживал детей по вагончикам. Холли помахала нам рукой и скрылась за ограждением.

– Плохая это идея, – сказала Энн.

– Да брось ты, – я обнял ее за талию, – Пойдем посмотрим.

Мы обошли аттракцион и встали в нескольких метрах от задней калитки. Отсюда открывался хороший вид на все хитросплетение железной дороги, и именно из этой калитки Холли выйдет после того, как состав закончит свое движение.

Звякнул звонок, и состав тронулся. Холли сидела во втором ряду первого вагончика. Пока состав поднимался в горку, она повернулась и помахала нам. Я помахал в ответ.

Каждый раз, когда вагончики устремлялись вниз после очередного подъема, и раздавался радостный детский визг, Энн рядом со мной громко охала, а я говорил что-то вроде «Да прекрати ты».

Наконец вагончики остановились. Мы вместе с другими родителями подошли чуть ближе к выходу. Калитка открылась, и из проема стали выбегать радостные дети.

Вот девочка со светло-русыми волосами кинулась в объятья папы.

Холли не было.

Вот пухлый мальчик, покачиваясь, подошел к строгого вида маме. Его явно мутило, а она без умолку причитала «я же говорила, не надо было».

Холли не было.

Две девочки-подружки вышли, громко обмениваясь впечатлениями.

Холли не было.

Где-то за затылком зазвенел, пока еще тихо, тревожный колокольчик.

Последним вышел мальчик в забавных круглых очках, а за ним показался работник парка в сером комбинезоне. Он вышел и стал закрывать калитку.

– Майк… – тихо прошептала Энн, пока еще не понимая, что происходит.

Я направился к работнику парка.

– Сэр! – позвал я его на ходу.

Мужчина повернулся ко мне.

– Да?

– Моя дочь… Она еще не вышла и…

Мужчина с удивлением повернулся и посмотрел в проем.

– Эм… Нет, сэр, все дети вышли.

– Да как такое может быть? – я мягко отодвинул его рукой и зашел в проем.

Моему взору предстали пустые вагончики, ожидающие следующую партию детей, которые, к слову, уже собрались возле противоположной калитки и нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Другой работник парка, который уже был готов их запустить, недоуменно посмотрел на меня.

– Майк? – это была Энн, она тоже зашла в калитку.

– Послушайте, сэр… Мэм… Детишки вышли, может, вы не углядели…

Я не слушал его. Я подошел к первому вагончику и наклонился, заглядывая под сиденье. Если Холли решила таким образом пошутить, то она у меня сегодня получит взбучку, несмотря на день рождения.

Но под сиденьем второго ряда никого не оказалось. Как и под сиденьем первого и какого-либо другого ряда любого другого вагончика. Я выпрямился и посмотрел на Энн. В ее глазах застыл ужас. Телефон дочери Энн держала в руках. Холли сама отдала его, чтобы тот ненароком не выпал во время поездки. До всеобщего чипирования оставалось около года.

– Здесь есть… Где спрятаться? – спросил я, оглядываясь – Какое-нибудь служебное помещение или… Я не знаю…

Но я уже и сам видел, что спрятаться здесь негде.

– Да где ж тут спрячешься… – мужчина в сером комбинезоне посмотрел на коллегу у противоположной калитки, тот вопросительно развел руками, – Сэр. Девочка, скорее всего, вышла в толпе, и вы ее просто не заметили. Она где-то здесь, поблизости, вы бы походили тут, поискали…

Я достал удостоверение и сунул ему под нос.

– Где тут у вас администрация? – спросил я.

– Да вот там, в том здании, – мужчина махнул рукой в сторону двухэтажного серого строения в конце аллеи.

– Поищи ее здесь вокруг, – сказал я Энн и побежал.

Входная дверь административного здания оказалась закрыта, и я принялся колотить в нее ладонью. Мне открыл молодой парень в белой рубашке и серых джинсах. Он осмотрел меня с ног до головы.

– Сэр?

– Моя дочь потерялась.

Парень вздохнул. Наверняка, это был не первый подобный случай в его карьере.

– Понятно. Не волнуйтесь, такое бывает. Сейчас найдем.

Он пропустил меня внутрь и пригласил в небольшой кабинет, где за компьютерами сидели двое – лысый мужчина лет сорока и молодая девушка, которая закинула ноги на стол и потягивала через трубочку какой-то напиток из высокого стакана.

– Ребята, потерялся ребенок.

– Фамилия, имя, – бесстрастно сказала девушка, даже не оборачиваясь в мою сторону.

– Холли Купер… А зачем вам?..

– Минуту, – девушка пробежала шустрыми тонкими пальцами по клавиатуре и на экране появилась фотография Холли, – Это она?