приятельница Улановой Фаина Раневская, балерина Раиса Стручкова, Наталья Сац, актрисы Клара Лучко и Нонна Мордюкова, Лидия Смирнова, Людмила Зыкина, Константин Паустовский, генералы, ученые, чиновники.

«Мы жили врозь не потому, что нам было неинтересно друг с другом, а наоборот, два творческих человека только так, на мой взгляд, и могут существовать, – пишет Уланова. – Он приходил ко мне, чтобы отдохнуть. Мы даже мало разговаривали – он просто садился в кресло и долго смотрел. Ему было достаточно лишь моего присутствия, потому что наша жизнь состояла из его работы и моей работы».

Их брак продлился десять лет, но всю жизнь они относились друг к другу с нежностью.

Театральный критик Борис Поюровский оставил такие воспоминания: «В 1976 году я был дома у Завадского. Дел особых не было, мы просто говорили о том о сем, и вдруг зазвонил телефон. Он взял трубку:

– Да, Галюша, конечно, сейчас же буду.

И на моих глазах уставший, больной человек преобразился. Он сказал:

– Мы договорим с вами в другой раз, хорошо? Сейчас я должен срочно ехать к Галине Сергеевне.

С этой минуты он не ходил – он порхал. Нарядно оделся, вышел на улицу, быстро поймал такси и счастливый как мальчишка умчался к ней. Таким красивым, элегантным, взволнованным я и запомнил Юрия Александровича».

Галина Сергеевна ездила на фронт с концертными бригадами, часто бывала в госпиталях. Однажды ей написала письмо медсестра по фамилии Полякова. Женщина с благодарностью напомнила об одном концерте: сначала балерина выступала перед ходячими больными, но оставались еще тяжелораненые, которые сами не могли прийти на концерт, и Полякова попросила Галину зайти к ним в палату, чтобы они могли ощутить ее присутствие. И она подходила к койкам, разговаривала с бойцами, для каждого находила теплые слова. А потом встала в узком пространстве между койками и, что-то напевая, исполнила какие-то простенькие балетные движения. «Это было магическое действие, которое я не могу забыть до сих пор. Благодарю вас и от себя, и от имени всех тех бойцов, которых вы тогда поддержали своим искусством».

Сама Уланова призналась, что во время войны думала, что как балерина скоро умрет. Война казалась бесконечной. Но война закончилась, и в победном 1945-м Галина Уланова получила роскошный подарок. После триумфа балета «Ромео и Джульетта» (он был поставлен в 1940-м) композитор Сергей Прокофьев спросил ее:

– А что бы вы хотели еще станцевать? Что написать для вас?

– Я бы хотела станцевать Снегурочку, – ответила Уланова.

– Ну, нет! В этой теме уже все сказал Римский-Корсаков. Знаете что? Я напишу для вас «Золушку».

Премьера «Золушки» состоялась 21 ноября 1945 года, поставил балет Ростислав Захаров. Так случилось, что премьеру станцевала Ольга Лепешинская, но музыку к этому балету Прокофьев написал именно для Улановой, и потом она блистала в нем.

На спектаклях Улановой можно было увидеть все созвездие творческой интеллигенции – в зале были Раневская, Ахматова, Пастернак, Рихтер. На спектакли Улановой ходили Сергей Эйзенштейн, Ангелина Степанова, Алла Тарасова… В Большом театре Уланова начала танцевать в 35 лет – возраст для балерины серьезный, но Галина Сергеевна умно распорядилась своей карьерой. В Москве она перестала танцевать «Лебединое озеро», а на вопрос почему, отвечала: «Я не могу танцевать хуже, чем Уланова».

Насколько она была требовательна к себе, подтверждает один забавный случай. Однажды Раневская после спектакля сказала балерине:

– Галя, ты сегодня была особенно гениальна.

На что последовал ответ:

– Милый Фей, – так она шутя называла Фаину Георгиевну, – не надо, не надо ничего говорить. Я знаю, что я провалилась.

И Раневская обронила:

– Боже мой, балет – это каторга в цветах.

Могу подтвердить, что это действительно так.

В своем московском репертуаре Уланова оставила «Бахчисарайский фонтан», «Жизель», «Ромео и Джульетту», «Шопениану», но готовила и новые партии, например китаянку Тао Хоа в балете «Красный мак». Она много гастролировала по стране, исполняла концертные номера, среди которых выделялся «Умирающий лебедь» Сен-Санса. Уланова – одна из немногих балерин, чей «Лебедь» вошел в историю, ее исполнение было пронзительным и трогательным.

Несмотря на то что в Большом театре Уланова танцевала пятнадцать лет (свою карьеру она официально завершила в 1962 году, но фактически ушла раньше – в 1960-м), она оставалась человеком замкнутым и малообщительным. «У меня ощущение, что я в длительной командировке», – говорила она. В Москве она работала с разными партнерами: с приехавшим в Большой театр из Киева Владимиром Преображенским, с Михаилом Габовичем (оба – изумительные красавцы и прекрасные партнеры), потом – с Юрием Ждановым и Николаем Фадеечевым. А ее петербуржский партнер Константин Сергеев после переезда Галины Сергеевны в Москву больше никогда и ни с кем не танцевал балет «Ромео и Джульетта». Он сказал, что после Улановой для него это невозможно.

В Большом театре Уланова делила грим-уборную с Ольгой Васильевной Лепешинской, которая вспоминала, как много времени они проводили вместе: обсуждали только спектакли – личного никогда не касались. Лепешинская была моложе Улановой всего на семь лет, но тем не менее всегда обращалась к Галине Сергеевне на «вы» и по имени-отчеству. А Уланова к ней – на «ты», звала «Лёша» или «Лёля». Народными артистками они стали одновременно, но Лепешинская всегда говорила: «Уланова одна – единственная и неповторимая… Да, мы шли нога в ногу, танцевали одни и те же партии, но мы были очень разные и никак не мешали друг другу… Только в последние годы Галина Сергеевна звонила мне каждый день, и мы разговаривали два часа по телефону».

В первые годы работы в Москве Уланова подружилась с характерной танцовщицей Надеждой Капустиной и ее племянницей Еленой Ванке (тоже солисткой балета). Когда много лет спустя в Большом восстанавливали балет «Ромео и Джульетта», Елена Стефановна Ванке исполняла роль Леди Капулетти. Эту роль она потом передавала мне – мы много общались, и она сокрушалась: «Как жаль! Как же можно не пригласить Уланову, которая здесь, в театре? Она – первая Джульетта, этот спектакль дышит вместе с Улановой! Как же можно не пригласить ее принять участие в возобновлении?» Но так случилось, и это усугубило одиночество Улановой, которое она остро ощущала в последние годы.

Но пока она танцевала, одиночества не было. Она много ездила по стране, иногда выступала в своем любимом Ленинграде. Конечно, билеты на ее спектакли было не достать.

В 1947 году на сцене Кировского давали «Спящую красавицу» к юбилею Мариуса Петипа. Это был невероятный спектакль! Такого количества звезд на балетной сцене раньше не видели, да к тому же на актерские партии были приглашены выдающиеся артисты – Николай