с легким раздражением из-за того, что поиски занимают так много времени.

— У Миллера крепкие яйца, — говорю я, меняя тему. — Ублюдок послал в дом своего друга из ФБР. Должна признать, мне нравится его стиль.

— Может быть, нам удастся устроить два убийства по цене одного с ним и Петро.

Я поворачиваю голову набок, чтобы свирепо посмотреть на Джи.

— Никто его не тронет, — говорю я.

— Эй, полегче, Фрэнк. — Джи поднимает руки, защищаясь. — Если его нужно будет убрать, то так и будет.

Я наклоняюсь ближе к Джи, глядя прямо в его жесткие глаза.

— Никто не тронет Миллера, — повторяю медленнее. Мои мышцы напрягаются, а пульс учащается.

Джи качает головой и поправляет галстук.

— Понял. — Он ерзает на сиденье, прежде чем выпрямиться. — Есть что-то, о чем я должен знать? — Я высокомерно поднимаю подбородок. — Что-то случилось прошлой ночью, когда ты видела его?

— Нет.

— Я что-то упускаю? Потому что, если бы это был кто-то, кто создает нам проблемы, мы бы планировали его смерть.

— Ты ничего не упускаешь. — Я отворачиваюсь и смотрю в окно, решив закончить этот разговор, пока меня еще о чем-нибудь не спросили.

Джереми Миллер — заноза в моей заднице, но я не собираюсь его убивать. Я обязательно его сломаю, чтобы он стал моим.

— Мне это не нравится, Фрэнк. Мы не на нашей территории, — говорит Джи, идя к клубу Петро.

— Он попросил о встрече, так что мы все встречаемся здесь.

Один из людей Петро стоит у двери. Он, должно быть, весит фунтов триста и выше меня на целую голову. Может быть, даже больше.

— Мисс ДеЛука, — признает он, когда мы подходим к нему. Он открывает дверь, и Джи идет впереди меня, чтобы осмотреть клуб. У входа стоит еще один из людей Петро. Он выходит вперед и металлодетектором сканирует тело Джи. Устройство пищит, парень подбородком указывает убрать оружие.

— Ни за что на свете, — говорю я.

— Дон Огаст настоял на том, чтобы все сдали оружие, — говорит он так, словно отдает приказы.

— Правда? — спрашиваю я.

— Хм. — Его охрана высокомерно оглядывает меня с ног до головы.

Ублюдок.

Я осматриваю клуб и пока никого здесь не вижу.

— Он может позвонить мне, когда будет готов поговорить как большой мальчик. — Я смотрю на Джи. — Пошли.

Джи и я поворачиваемся, чтобы уйти.

— Фрэнки, — слышу скрипучий голос гребаного старикашки.

Я делаю несколько шагов к двери, отказываясь подчиняться такой нелепой просьбе, как сдать наше оружие.

— Позвони мне, когда будешь готов стать чертовым мужчиной, — говорю я через плечо. Я знаю, что мои слова могут вызвать кровавую бойню, но я Фрэнки ДеЛука, и никто не указывает мне, что делать.

— Фрэнки, — зовет он сердитым голосом.

Я двигаюсь к двери. Слышу его тяжелые шаги, приближающиеся ко мне. Сдерживаю ухмылку, потому что знаю, что ему, должно быть, что-то очень нужно, раз он спотыкается о собственные ноги, пытаясь догнать меня.

— Дон ДеЛука, — зовет он. Его правильное обращение заставляет меня остановиться и обернуться. Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него свысока. Петро мгновенно замедляет шаг и прочищает горло. — Должно быть, произошло недоразумение. — Он смотрит направо и мотает головой в сторону парня с металлодетектором. Другой парень достает пистолет и стреляет в голову тому, кто махал над нами палочкой. — Приношу свои извинения за недоразумение.

Чертов Петро убил одного из своих людей за то, что тот следовал его указаниям. Я не сомневаюсь, что приказы отдавал Петро, но теперь он должен сохранить лицо.

Свихнувшийся ублюдок.

Я смотрю на мертвого парня на полу и перевожу взгляд на Джи, чьи высокие плечи говорят мне, что он в состоянии боевой готовности.

— Извинения приняты. — Я слегка киваю Джи, чтобы убедиться, что он все понимает.

— Я держу тебя, — говорит Джи, протягивая мне руку, чтобы я могла перешагнуть через тело.

Петро несет чушь о чем-то, к чему я на самом деле не прислушиваюсь. Мы с Джи следуем за ним по узкому коридору и поднимаемся по лестнице, которая ведет в огромный кабинет. Здесь убого, на столе счетчик денег, повсюду разбросаны весы с остатками белого порошка и пачки презервативов. Мебель устаревшая и отвратительная.

— Сэр, дон Сакко прибыл, — говорит человек Петро.

— Хорошо, хорошо, проводи его. — Он смотрит на меня и жестом приглашает сесть. Я морщу нос, испытывая абсолютное отвращение от того, что он считает это место подходящим для встречи донов. — Выпьешь?

— Нет.

Я ни за что, блять, не притронусь ни к чему, что он мне предлагает, потому что, боюсь, придется сделать прививку от бешенства. Или отравиться из-за того, насколько грязное это место.

Дверь открывается, и входит кроткая девушка. На ней крошечное платье и каблуки, которые выглядят смехотворно высокими. Ее волосы свисают, как одеяло, на опущенную голову. Я не вижу ее лица, но она выглядит такой хрупкой.

— Ах, Елена, я рад, что ты приехала.

Елена? Его дочь? Она выглядит намного худее, чем когда я видела ее в последний раз. Я осматриваю ее руки в поисках каких-либо отметин, но, кроме пары синяков на предплечьях, почти ничего не вижу. Я хочу, чтобы она подняла голову, чтобы могла убедиться, что ее не бьют.

— Елена, рада снова тебя видеть, — говорю я, делая шаг вперед и протягивая ей руку для пожатия.

Ее рука дрожит, когда она тянется к моей. Холодная, миниатюрная рука Елены оказывается в моей, и она вяло пожимает ее.

— Я тоже рада вас видеть, мэм, — говорит она тихим голосом, не поднимая головы. Волосы продолжают скрывать черты ее лица.

Острая боль пронзает мою челюсть, когда я внимательно оцениваю обстановку. Петро наливает себе выпить, в то время как Елена выглядывает из-под прически.

— Почему твоя дочь здесь? — спрашиваю я, надеясь избавиться от нее до того, как мы поговорим о делах.

Петро поднимает бокал и подносит его к губам.

— Тебе нужна