Танцуя, я позволила своему страху выплеснуться наружу вместе с моим желанием, отпустив все.

Будет ли это больно? Захочешь ли ты меня? Или, может быть, ты сочтешь меня уродливой. Я так старалась, Вирджил. Но я не могла есть. Не могла смириться с мыслью, что ты меня прогонишь. Но, может быть, если это будет сделано, если я буду твоей во всех отношениях… Может быть, тогда я смогу быть храброй.

Я вертелась и вертелась, мое тело начало болеть от напряжения и отсутствия практики. Пот выступил у меня на спине, и я повернулась быстрее, мои ноги в носках отчаянно скользили по гладкому полу.

Теперь я умоляла его, показывая, как мне больно внутри.

Это так тяжело, Вирджил. Голоса продолжают кричать, и только ты можешь их отогнать.

Музыка замедлилась, зазвучали последние ноты, и я остановилась, высоко подняв руки, а затем поклонилась, когда последняя нота превратилась в эхо.

Я стояла там, тяжело дыша, мое тело было горячим и мягким от всех эмоций, которые я выплескивала, а Вирджил подошел ко мне медленными, грациозными шагами. Его глаза сияли темно-красным, и в его походке было что-то хищное.

Его тень исчезла, словно темная, угрожающая аура, окутавшая его плечи, и я с облегчением выдохнула.

Он понял?

Он остановился прямо передо мной, его гладкое лицо ничего не выражало. Я находила утешение в его глазах, зная, что они полны сильных эмоций.

Он что-то чувствовал ко мне, я это знала.

— Если ты не хочешь, чтобы я взял тебя, Мэй, ты должна уйти прямо сейчас. — сказал он своим ровным, невыразительным голосом.

Я не пошевелилась. Тень Вирджила медленно увеличивалась, нависая за его спиной, как темная грозовая туча, и я судорожно вздохнула.

— И когда ты это сделаешь. — тихо сказал он. — Постарайся не побежать. Если ты побежишь, я поймаю тебя.

Я прикусила губу, размышляя. Было бы лучше, если бы он поймал меня? Это было бы быстрее? Может быть, так было бы проще.

Просто сделай это быстро, покончи с этим. И все же я осталась на месте. Потому что я не хотела, чтобы все было быстро и безумно.

Я хотела медленного и чувственного акта, который я могла бы запечатлеть в памяти.

Я хочу его, подумала я с удивлением, и в груди у меня все закипало. Не только для того, чтобы он оставил меня у себя. Я действительно хочу его.

— Пожалуйста, Мэй. Ты должна уйти. — сказал он, понизив голос на октаву, и его тень стала темной и угрожающей, затмевая свет в большей части бального зала.

Я смотрела на это широко раскрытыми глазами, внезапно испугавшись. Я и не подозревала, что он такой большой. Такая темная. Что-то сильно потрескивало…

Как грозовая туча.

Что произойдет, когда оно схватит меня?..

— Последний шанс. — прошептал Вирджил, и я оторвала взгляд от его тени, чтобы взглянуть ему в лицо.

— Я все еще здесь. — прошептала я в ответ.

На одно прекрасное мгновение мы замерли. Мой жених, созданный из костей и тени, его тело было облачено в бархат, его темнота заполняла комнату, как надвигающийся шторм.

И я, дрожащая от страха балерина, готовая быть поглощенной.

Мгновение разбилось, как зеркало, превратившись в сверкающие осколки, когда тень Вирджила метнулась ко мне одновременно с его руками. Он поймал меня, и клубящаяся тьма прижалась к моей коже, когда его руки блуждали по моей спине, а губы искали мое лицо.

Когда он поцеловал меня, мои ноги оторвались от земли. Я ахнула, его рот поглотил мое дыхание, и мы оба поднялись в воздух, невесомые, как воробьи.

Когда Вирджил отпустил мой рот, проведя своими гладкими, твердыми губами по моему подбородку, я посмотрела вниз.

Мы были в нескольких футах над полом, медленно вращаясь по кругу, и тень Вирджила была повсюду. Под нами, по бокам.

Когда она сомкнулась над нашими головами, отрезав большую часть света, я вскрикнула.

— Я ничего не вижу. — сказала я Вирджилу, зная, что тень полупрозрачна и пропускает свет.

Но этого недостаточно для моих больных глаз.

— Хорошо. — ответил он. — Закрой глаза.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Вирджил

Я был в бешенстве, но не настолько, чтобы это затуманило мой рассудок. Я не мог позволить Мэй увидеть, как я выгляжу.

Мое лицо было достаточно человеческим, но не тело. Обнаженные, выступающие кости, потрескивание энергии, заключенной в моей груди там, где должно быть сердце, не говоря уже о моей мужественности, все это могло ее отпугнуть.

Хотя я и жаждал открыться ей, я так же сильно боялся ее отказа. Мэй со вздохом повиновалась мне, ее веки затрепетали, закрываясь, и я вернулся к ее рту, наслаждаясь сладким ароматом лета с ее губ.

Моя тень ласкала ее, завитки обвивались вокруг ее запястий и каждого пальца, пробегали по предплечьям и рукам, опускались к плечам, очерчивая ее позвоночник и спину.

Она была горячей, раскрасневшейся от танца и моих поцелуев, и прикосновение к ней, такой невинной, воздушной и теплой, как сама жизнь, было искушением, перед которым я не смог устоять.

Я выпустил свою тень, и она обвилась вокруг ее ног, легко проникая сквозь ткань носков.

Она ласкала ее икры, колени и ляжки, ее одежда была тонкой преградой, которая не могла удержать ее. Мэй ахнула, выгибаясь всем телом, и я проник своим языком в ее рот, позволяя ему танцевать с ее языком.

Это было намного лучше, чем обнимать ее всю ночь. Она проснулась, живая, отзывчивая, позволяя мне делать все, о чем я мечтал. И все же я все еще опасался прикасаться к ней между ног, хотя и знал, что ее сладкое влагалище, должно быть, горячее и живое, с собственной мощной пульсацией.

Это завораживало меня, манило к себе, и я хотел прикоснуться к этому, позволить своей тени исследовать это внутри, а затем погрузиться в нее своим членом, и…

— Вирджил, пожалуйста!

Мэй вскрикнула, и я понял, что моя тень зарылась под ее кожу, в ее руки и ноги, проникая внутрь ее тела в порыве безумной похоти.

Я заставил ее отступить, покрывая ее шею мелкими, крепкими поцелуями.

— Тебе не понравилось? — спросил я. — Прости меня.

— Нет. — сказала она, ее голос был на грани рыдания. — Мне понравилось. Просто… Что это было? Это было похоже на то, как будто что-то внезапно произошло.… в моем теле… проникая внутрь…

— Моя тень. — подтвердил я, успокаивая ее руками, медленно проводя ими по ее спине, которая вздымалась от ее учащенного дыхания. — Она хочет быть внутри