потом кивнула. Должно быть, я выглядела удивлённой, потому что она объяснила:

— Мы были на твоём месте. Если тебе нужно это, Эмма, мы постараемся в меру своих сил. Я не дала тебе адрес Тони из уважения к нему. Я могу оказать тебе ту же услугу и промолчать насчёт тебя. Ты должна знать, что единственные, кто в прошлом унесли ноги из Отряда Сверхов, или скончались, или ушли на пенсию… но надежда умирает последней, — она бросила на меня многозначительный взгляд. — Рано или поздно тебе придётся сказать нам, что происходит на самом деле. Мы не знаем тебя настолько хорошо, чтобы доверять безоговорочно.

— Я расскажу всё сразу же, как только смогу. Обещаю, — я подняла трубку, чтобы сделать последний звонок. Я знала этот номер наизусть, но я также знала, что в это время суток вызов пойдёт на голосовую почту. Вот такая я храбрая женщина-полицейский.

— Привет, Джереми. Меня пару дней не будет по работе. Я буду слишком занята, чтобы поддерживать контакт, и я потеряла телефон, так что не звони. Береги себя и не ешь слишком много фастфуда. Целую, — я положила трубку.

Лиза наблюдала за мной.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — сказала она.

Я уверенно улыбнулась.

«Да вообще понятия не имею, бл*дь».

***

Тони так и не появился. Пока я ждала, моё напряжение усиливалось с каждой минутой. Чтобы скоротать время, я гуглила «воскрешение» и «сверхи», а также поискала в полицейской базе схожие нападения на женщин. Ни там, ни сям ничего не нашлось.

Примерно каждые двадцать минут я проверяла свой пульс, и каждый раз он никуда не девался. Лиза не раз замечала меня за этим, и её глаза подозрительно щурились, но она молчала.

Нас потревожили лишь один раз — американский турист, потерявший бумажник, зашёл спросить, не вернули ли его. Неудивительно, но не вернули. Поскольку здоровенный тип с акцентом южных штатов не смог сказать Фреду, где видел бумажник в последний раз, мы ничего не могли поделать.

— Наверняка он был в вампирском стрип-клубе, — пренебрежительно сказала Лиза.

— А есть вампирские стрип-клубы?

Она приподняла брови в особенно снисходительной манере. Я не могла её винить; мне начинало казаться, что до сих пор я вела очень изолированную жизнь.

— В них очень мало настоящих вампиров, — сказала она мне. — Большинство стриптизёрш там — это человеческие женщины, надеющиеся привлечь внимание какого-нибудь высокопоставленного вампира, чтобы их обратили. Не то чтобы в таком заведении можно было встретить кого-то вроде Лорда Хорвата.

Я внезапно представила главу вампиров как этакого сурового пожилого чувака с седыми усами и аккуратно подстриженной бородкой, который никогда не снизойдёт до посещения бара, и уж тем более заведения с полуголыми женщинами.

— Да уж, — согласился Фред. — Ему меньше всего надо цеплять цыпочек.

Цыпочек?

— Прости, — продолжил он, заметив выражение моего лица. — Женщин.

— Это потому что он уже в серьёзных отношениях? — уточнила я.

Он издал лающий смешок.

— Нет! Потому что на него и так целыми днями вешаются женщины всех сортов и возрастов. У этого мужчины по сути имеется свой личный гарем.

О. Ну это логичнее.

— Вампиры — это сплошные развлечения, — сказал Фред. — А волки — сплошная серьёзность и чопорность, — в его тоне были тоскливые нотки. Я бросила на него взгляд искоса и задалась вопросом, не мечтал ли он, чтобы его обратили. Мне он показался слишком летаргичным, чтобы вписаться в какую-либо из этих групп.

— А сколько лет Лорду Хорвату?

— Около семидесяти, плюс-минус. И нет, — продолжала Лиза прежде, чем я успела задать следующий вопрос, — он не бессмертен. Вампиры живут дольше, чем мы, но они не могут вечно избегать цикличности жизни. Их продолжительность жизни примерно вдвое дольше нашей.

— А что насчёт волков? Сколько они живут?

Она нахмурила бровь.

— Сложно сказать. Лучшая версия — примерно столько же, сколько и мы. Но в связи с несчастными случаями, — она изобразила кавычки в воздухе, — пока они в звериной форме, средняя продолжительность жизни у волков обычно меньше.

— Они когда-нибудь приходят сюда? Кто-либо из них?

— Нет. Я сомневаюсь, что сюда когда-нибудь заскочит сверх. Самые крупные группы (и вампы, и оборотни) считают, что мы слишком слабы, слишком глупы и слишком сентиментальны, чтобы тратить на нас время. Они обращают людей, когда им нужно увеличить численность, но весьма избирательны в выборе кандидатов. Ну и ещё, — признала она, — правительство ограничило их численность на рубеже последнего столетия.

Я покопалась в своей памяти, вспоминая уроки истории.

— Ограничивающий Акт 1901 года?

Лиза щёлкнула пальцами.

— Он самый. Нечаянно обратиться в сверха также практически невозможно. Есть куча правил относительно укусов и куча мер предосторожности, чтобы не допустить ошибок.

Я взяла ручку со стола и повертела её между пальцами. «Небрежно, Эмма, — сказала я себе. — Веди себя небрежно».

— А расскажите мне побольше о других сверхах. Среди них есть бессмертные? Или, эм, немёртвые?

Фред моргнул.

— Немёртвые? Что, типа зомби?

Я выдавила слабый смешок.

— Или типа призраки?

Я изо всех сил старалась казаться незаинтересованной.

— Это просто мысли вслух.

— Ты читаешь слишком много ужастиков, — сказала Лиза. — Поверь мне, тут всё и так достаточно дерьмово без разгуливающих вокруг мёртвых сверхов, — она помедлила и посмотрела на меня. — А что? Что ты слышала?

Меня спас от ответа звонок телефона. Подняв трубку, я с облегчением услышала тёплый и знакомый голос Молли.

— Итак, — оживлённо сказала она. — Я мало что смогла узнать. Детектив, ответственный за расследование, занимается несколькими другими делами, и судя по всему, со вскрытием Джейн Доу какие-то задержки, и это тормозит всё.

Я послала безмолвную молитву благодарности Лауре.

— Значит, никаких зацепок?

— Пока что нет, — она понизила голос. — У меня сложилось впечатление, что местные ребята склонны забить из-за места, в котором произошло убийство.

Я резко втянула вдох.

— Забить? Она же была личностью, Молли. Если она умерла возле зоны сверхов, это не означает, что она должна быть забыта!

— Воу, Эмма. Я с тобой согласна, но едва ли мне решать. Я уверена, как только её опознают, будут предприняты и другие действия.

Вот только к тому моменту любой след уже остынет. Во мне зазмеилось сомнение. Я врежу сама себе, не говоря правды? Что, если из-за всей этой таинственности мой убийца останется безнаказанным?

Я сделала вдох и напомнила себе, что Молли во всём этом не виновата. Я должна оставаться собранной.

— Ты не знаешь, детектив Энтони Браун из Отряда Сверхов узнавал о прогрессе дела? — спросила я.

— Да.

Я выпрямилась.

— Он сейчас там? — потребовала я.

— Прости, Эмма. Я хотела сказать «да, я знаю, узнавал