вида и поведения. Обычно по одному и без сопровождения «котов» — подобный контингент не встретишь, а тут их сразу с десяток и все без присмотра.

Притормаживаю от удивления: какой-то девичник, или — профессиональный праздник у малолетних шлюх, что ли?

Заметив мой «нездоровый» интерес, одна из них задорно крикнула:

— Дядя, покатай нас на авто — а мы у тебя за это по разу отсосём!

Тут я ваще по тормозам — аж лбом об ветровое стекло «клюнул», как только не треснуло.

— Ишь, как обрадовался!

Звонкий девичий смех, хиханьки да хаханьки — всё как обычно, где-нибудь в пионерлагере. Необычны только оценивающие взгляды опытных «жриц любви», резко идущие в контраст с их юными, симпатичными мордашками.

— Все сосать умеете? — спрашиваю на полном серьёзе.

В ответ хором:

— ВСЕ!!!

— Ну, тогда прыгайте в салон, мокрощелки — прокачу с ветерком!

Набилось их тогда…

Мама не горюй!

Бедный «Форд» — только скрипел своей ванадиевой сталью, рычал насилуемым двадцатисильным движком, но мчался и мчался — пожирая километры и говённый бакинский газолин, остановившись только за воротами бывшего монастыря. Некоторые, то ли самые опытные, то ли самые благодарные пассажирки — пробовали «рассчитаться» ещё на ходу, поэтому к стыду своему — я предстал перед всемирно известным (в будущем) педагогом со спущенными штанами и это… С «ним самим» — находящимся в несколько «приподнятом» состоянии.

К счастью юные пассажирки — поняв куда попали, площадно обложив меня нецензурной лексикой и расцарапав ногтями лицо — принялись с визгом разбегаться по окрестностям. Пока их всем миром ловили и определяли на принудительные помывку и медосмотр — я успел «по-аглицки» слинять и посему не был подвергнут всеобщей обструкции.

* * *

— Что с лицом, то, — обеспокоенно спросила Софья Николаевна поздним вечером, — опять с трактора вывалился?

Пожимаю плечами и зеваю:

— Хуже. С малолетками, вот, связался.

Насторожено-недоверчиво:

— «С малолетками»? Не одна, что ль?

Как китайский болванчик, послушно киваю головой:

— Неисчислимый сонм… Но я их тактически обыграл и остался тебе верен, Софья Николаевна.

Всплескивает руками:

— Ах ты ж, Боже ж мой! То одна Графиня, теперь вот… И что тебя вечно на сцыкух тянет?

Ха! Меня на них «тянет»…

Задумчиво гляжу по сторонам, затем недвусмысленно на неё:

— Ну, как тебе объяснить? Эти, например, предлагали «отсосать».

Явно не догоняет:

— «Отсосать»?

Красноречиво опускаю глаза вниз, слегка зардевшись румянцем:

— Вот именно — отсосать.

В испуге прикрывает ладошкой рот:

— Ах ты ж, Боже ж, ты мой! Это же — РАЗВРАТ!!!

— Вот именно! Так и говорят: «Давай, дядя, мы у тебя по РАЗу(!!!) отсосём».

Всплёскивает руками:

— Что в этом может быть хорошего? Чтоб отсосать у мужчины?

Недоумённо:

— Сам не понимаю, Софья Николаевна! Слышал, мол — что сосут, но что в этом хорошего — ещё ни разу, собственными ушами ни от кого не слышал.

Та не может успокоиться и раздеваясь:

— Ох, эта молодёжь, ах уж эти развратники… Как так можно⁈

Укладываясь горизонтально на спину, в одежде прародителя нашего, делаю неопровержимый логический вывод:

— Можно — раз сосут.

Примащиваясь бочком на кровати подле моей расслабленной тушки, задумчиво поглаживая и внимательно рассматривая напрягшийся «нефритовый стержень»:

— Зря-то сосать «его» не будут, как считаешь, Серафимушка?

— Согласен, Софьюшка — народ не дурак и просто так сосать не станет. А раз сосёт, значит — это неспроста.

Улегшись мне на грудь, спускается ниже к обсуждающему «предмету» — который у меня, как жаром обдало…

— Вот и я думаю: раз «его» сосут — значит, им нравится.

Поглаживаю рукой русую головку:

— Как всегда ты права, моя умница: не нравилось бы — так не сосали бы.

Ещё ниже…

— А ты хотел бы попробовать?

В панике, приподнимаюсь:

— КТО, Я⁈

Нерешительно:

— Нет, я у тебя…?

Ещё ниже… Успокоившись, расслабляюсь:

— Ну, прям не знаю — что тебе и сказать. Давай попробуем, а коль мне не понравится — так я тебе тотчас же скажу.

Русая головка Софьи Николаевны решительно ныряет вниз, густо накрыв мои ноги распущенными волосами…

Понравилось нам обоим, хотя моей гражданской супруге — не с первого раза.

Кстати, в тот раз ошибочка вышла — к счастью не приведшая к каким-либо печальным последствиям. Привезённые мной в «ВТУ» к Макаренко девушки оказались не беспризорницами и, даже не сиротами. Все они, оказывается, имели живых родителей и даже достаточно обеспеченных и высокопоставленных. Мнимые беспризорницы просто подрабатывали себе на прикид, бижутерию да косметику — а может быть и на мороженное.

Честно сказать: нравы эпохи НЭПа — были в основном «бесконечно далеки» от представления об них в 21 веке!

Скандал был жуткий, но всё обошлось возращением сопливых блудниц под отеческий кров.

* * *

Другой был, довольно интересный случай…

Коллектив «ОПТБ-007» в Ульяновском «ИТК», рос как численно — так и качественно и, требовал такого же увеличения обслуживающего персонала. Конечно же, больше всего — было хлопот-забот с персоналом «банно-прачечного отдела», часть которого должна была оказывать услуги интимного характера — в качестве поощрения инженерам, высококвалифицированным рабочим и прочим специалистам из зэков.

Таких «прачек» я подбирал из числа за что-либо севших на нары проституток, естественно — не потерявших «товарный вид», годных по состоянию здоровья и добровольно согласившихся подзаработать привычным ремеслом.

Однако проститутки, прямо скажем — народ весьма специфический и среди них наблюдалась значительная текучка!

То, какая-нибудь кокаинистка или алкоголичка конченная окажется, то с какими-то своими «тараканами» в голове, то ещё что-нибудь… Вечно их не хватает, а с уже имеющими — скандалы какие-то постоянно. А зэки-мужчины тем временем, начинают вполне недвусмысленно намекать мне на несоблюдение нашего «неписанного» договора.

Набив немало виртуальных «шишек» на лбу, я за полгода обрёл соответствующий опыт и, первым делом «взял на работу» страшную как любовь с ВИЧ-инфицированным, но зато опытную «мадам». Сутенёршу, то бишь — взвалившую на себя все организационные вопросы с кадрами. В наборе же персонала — отошёл от ранее строго очерченных критериев. То есть, в «прачки» брал любую — обладающую некими внешними критериями женщину, давшую согласие поработать телом за определённые преференции.

К ним тоже относились мои слова, ставшими крылатыми:

«Как работаем — так и сидим»!

Так вот, некоторых зэчек — выбранных мной и согласившихся поработать «прачкой», я же и отправил досиживать срок к Макаренко.

Первой из них была воровка, московская бандитка по