половой жизнью — часто под влиянием и при участии родителей.

Здесь, разве до учёбы?

Конечно, судьба учителя в нашей с вами стране во все времена была нелегка — вплоть до перестроечного… И далее, уже — российского времени.

Однако, участи «шкраба» периода НЭПа — даже самому злейшему врагу из каких-нибудь инопланетян-рептилоидов, не пожелаешь!

«Работник лопаты и метлы» — школьный дворник зарабатывал 70 рублей в месяц, «школьный работник» получал не более сорока пяти. При этом, собственные же его ученики — обладали в учебном заведении большей властью, чем он сам и, могли даже уволить(!) слишком требовательно по их мнению учителя по решению школьных органов самоуправления.

Я очень хорошо помню свои школьные годы, отлично помню «особую разновидность» своих — наиболее «общественно-активных» своих одноклассников и, прекрасно понимаю — к какому «учебному процессу» привело бы обладание ими, хоть какой-нибудь властью.

Не я один с моими юными друзьями-педологами — такой «экспериментатор»!

Всё школьное поколение «лихих 20-х», неоднократно испытав на себе множество учебных экспериментов — являлись типичными подопытными кроликами. «Комплексный метод», затем — «Дальтон-план»: хуже наверное может быть только наш «Единый государственный экзамен» — более известный по аббревиатуре «ЕГЭ».

Школьники были перезагружены «общественными поручениями» — вроде борьбы с «религиозным дурманом», а учебная программа забита уроками политграмоты и обществоведения — являющимися по факту пересказами всемирной и российской истории с точки зрения господствующей идеологии.

Традиционные предметы отменялись, каждый ученик сам выбирал предметы и объем изучаемого материала, учителя лишь консультировали учеников — а не вели уроки, а аттестация велась по «проектному методу».

Возможно, эти методики и дали бы желаемый результат после обдуманного, неспешного введения — после длительной скрупулёзной подготовки методистов, изготовления наглядных пособий и так далее. Однако, у нас привыкли всё делать методом штурмовщины, брать неприступные крепости кавалерийскими наскоками…

И всё получилось — «как всегда»!

Школьники эпохи НЭПа, часто не получали в школе даже необходимый минимум знаний. Результаты не заставили себя долго ждать: в конце эпохи НЭПа, даже в Москве — четверть всех учеников были отстающими второгодниками с лексиконом Элочки-Людоедки и с задатками записных урок. Не способными написать даже школьное сочинение, хотя бы и с ошибками.

Короче, политика большевиков в сфере образования в эпоху НЭПа, привела к катастрофическим последствиям в сфере как школьного — так и высшего образования, про которое будет отдельная «песТня».

Доводилось читать много книг про попаданцев накануне Великой Отечественной Войны… Ну и как вы, уважаемые коллеги, собираетесь прогрессировать с такими «грамотеями»? Как «заклёпки пилить» и как гудерианов на границе останавливать?

Наиболее грамотных оставят в тылу проектировать и производить оружие, ловить шпионов… «Середнячков» — заберут на флот, в артиллерию, в авиацию и в другие технические войска. С оставшимися пехотинцами можно будет проделать только один «маневр»: собрать их толпой и бросать раз за разом на пулемёты — заваливая врага своим мясом и заливая собственной кровью. Ни на что большее они не способны, как какие-нибудь эфиопские зулусы конца 19 века.

После жесточайшего «естественного» отбора, единицы из них станут настоящими солдатами и, возместив недостаток образования боевым опытом — дойдут-таки до Берлина и возьмут его штурмом.

Только так и никак иначе: чудес, ребятишки — не бывает!

Но, вы помечтайте, помечтайте…

После десятилетия экспериментов, в начале 30-х годов сменился политический курс: государство, наконец поняло что ему нужна не революционная — а образованная и дисциплинированная молодёжь. Советское правительство твёрдой и бесцеремонно-жёсткой сталинской рукой ввело в школе строгую дисциплину и установило железный порядок. Отныне, педагог наделялся беспрекословным авторитетом, во главу учебного процесса ставилось усвоение учебного материала — а не дискуссия с учителем по любому поводу.

Конечно, в СССР было сделано многое, чтоб исправить ситуацию и, к началу сороковых годов — число студентов, ИТР и ученых быстро увеличивалось, а уровень преподавания повышался. Но провал 20-х годов — был просто ужасающе-катастрафическим и, исправить его за десять предвоенных лет — было невозможно, как вернуть утраченное здоровье или ушедшую молодость.

Только после Великой Отечественной Войны Советская Власть смогла побороть массовую неграмотность.

* * *

Нил Николаевич Кулагин — бывший помещик, а ныне — директор Ульяновской «единой» школы, уж в третий раз уже жаловался Абраму Израилевичу Кацу — Начальнику волостного (районного) управления милиции НКВД, об исчезновении по дороге новеньких школьных учебников высланных из центра. Тот, уже в третий раз вызывал меня к себе и «с песком» по разнообразному дрючил, в завершении же — «с грозой» говоря почти одно и то же:

— Принимайте меры, товарищ Заведующий «Отрядом вооружённой охраны», а не то я…

В этом месте, он уже в третий раз «буксовал» — официально глава районного НКВД власти надо мной не имел: ибо подчинялся Ульяновский ОВО — не Наркомату внутренних дел напрямую, а Наркомату путей сообщения. Хотя «главный босс», тот же — Железный Феликс, но всё равно — мы с ним проходим по разным ведомствам.

Наш родной бюрократизм, иногда — очень полезная штука!

Однако, я не быкуя — уже в третий раз довольно вежливо и терпеливо объясняю главному ульяновскому менту:

— В задачи ОВО — Заведующим которого я являюсь, не входит сопровождение груза в пути следования. А тот вагон уже прибыл на полустанок с сорванными пломбами и отсутствием содержимого — о чём составлен и отправлен по инстанции соответствующий протокол установленного образца.

Дальше, как обычно началась бюрократическая волокита — бесконечная переписка между несколькими ведомствами двух вышеупомянутых наркоматов, к которым вскорости подключился и Наркомат Просвещения… Мой заместитель по основной должности, Архипов Михаил Николаевич — Комвзвод ОВО, начальник команды по охране грузов — этим всем с превеликим удовольствием занимается. Здесь он в своей стихии, чувствует себя как карась в мутной воде и иногда ставит меня в известность об различных коллизиях и перипетиях этого дела.

Товарищ Кац и, сам прекрасно это понимает, но слегка озадачен:

— Нет, я понимаю — мануфактуру тащут, керосин, соль, сахар, табак, спирт… Но, чтоб учебники!

Объясняю:

— Всё тобой перечисленное, Абрам Изральевич — имеет большую ценность и, поэтому хорошо охраняется собственными инкассаторскими службами трестов. Наркомпрос же — едва ль не самый нищий из наркоматов и каждый раз нанимать охрану для сопровождения нескольких ящиков учебников, ему изрядно накладно.

Махаю рукой:

— Да, что там учебники! В Казани вон — члена партии украли, увезли в какой-то аул и там замуж выдали. А эти книжки скорее всего по деревням разошлись да были скурены несознательными