представил употребляемую в пищу хорду осетра, похожую на шнур из плотной пузырчато-клеточной ткани, шнур будто провод обтянут волокнистой соединительной тканью, и аппетит пропал вовсе. Кое-как допив чай, купец пригорюнился, подперев правой ладонью свою лысеющую голову. Бороденка и та росла как у козла, поэтому Алтынбаев завидывал купцам с окладистыми бородами, которые как веники обрамляли лица хозяев Сибири.

Жена поглядывала на мужа, не задавая тому вопросов, зная, что находясь в таком состоянии, он крайне раздражителен и может распустить руки.

До обеда купец ожидал появления полиции, однако никто не предъявлял ему обвинения и Алтынбаев решил отправиться в логово врага за прояснением ситуации.

Взяв с собой полпуда золота для обмена на фишки, велел запрячь коляску. Пока конюх запрягал жеребца иноходца, за которого пришлось отдать три сотни рублей, купец нетерпеливо, уложив саквояж с драгметаллом в коляску, наворачивал круги вокруг, вколачивая свою трость с серебряным набалдашником в утоптанную землю.

Наконец он не выдержал — Да шевелись же, Семен!

Конюх покосился на пышущего яростью хозяина и доложил — Готово, садитесь, благодетель!

Добравшись до Клуба, купец подхватил саквояж и поспешил внутрь, гадая что его ждет внутри. «Слава Богу, что я здесь не один! Вон у рулетки, чтоб ее черти спалили, уже азартно тратят свое золото пятеро уважаемых людей!»

Обменяв свое золото на фишки, Алтынбаев поздоровался со всеми и не, показывая свой ужас, поставил сразу на пять разных чисел, надеясь хоть на одном сорвать куш. Когда же в зале появился Строев, бедняга начал обильно потеть. Проиграв половину своих фишек, Алтынбаев решил спуститься вниз и выкурить трубку. Табак здесь был отменным и многие купцы на него подсели и помимо игры их влек еще и аромат редкого сорта табака.

Строев тоже поднялся и, приобняв за плечи своего врага, показал тому свой трофей — Узнаете? Нет желания покаяться? — купец сразу узнал этот пояс и внезапно почувствовал как у него подкосились колени и кишечник непроизвольно издал неприятный звук, затем появился и ужасный запах. Строев невольно отшатнулся от засранца — Что с вами, милейший? У вас случайно нет желания посетить братскую могилку ваших наемников? Рядом с ней мои люди выкопали еще одну, специально для нанимателя этих разбойников.

Купец с трудом оперся о перила — Что вы хотите, Строев?

Тот слегка пожал плечами — Всего лишь передачи мне всех ваших приисков. И не советую своей жадности одержать победу над здравомыслием. Смерть ваша будет долгой и мучительной. Сначала с вас сдерут кожу. Знаете как это будет? Вас предварительно накачают опиумом, подвесят за руки. Затем подрежут кожу под мышками вокруг тела и завернут ее до пояса, затем кожу завернут вверх и завяжут ее в «бутон» над головой. Такая казнь называется красный тюльпан. Когда действие опиума пройдет вы будете от страшной боли умолять перерезать себе горло. Ну и напоследок твоя жирная задница познакомится с плохо стесанным колом, на острие которого никто не прольет ни капли масла для сглаживания ощущения. А пока предлагаю вам посетить наш сортир, он внутри здания и благодаря этому свою задницу вы не отморозите. Я даю вам время подумать до завтра. Потом будет поздно. И не пытайтесь сбежать: за вами постоянно после вчерашнего ведется наблюдение.

Купец поспешил в теплый и удобный сортир, в котором можно снять загаженное исподнее.

На следующий день к удивлению всего Енисейска Алтынбаев передал торговому дому «Братья Строевы» права на все свои рудники, в том числе и на медный и спешно продав свой дом, исчез в неизвестном направлении.

В связи с этим событием Строев созвал военный совет, вызвав и Масленко — Ну что, братья! — увидев как нахмурила свои брови Олеся, он добавил — Братья и моя жена, конечно! Мы с вами за короткий срок стали олигархами, добившись первой нашей задачи — стать финансово независимыми. Предлагаю Масленко с его бойцами оставить здесь до весны контролировать уже наложенный бизнес. Весной как я и обещал губернатору, Масленко продает наш игорный дом и дает нам телеграмму туда, где мы в тот момент будем находиться. Мы отправим сюда еще людей и вместе с группой Масленко вывезем все золото и деньги. Возможно мы продадим большинство рудников, оставив самые прибыльные, от которых мы избавимся перед самой революцией.

Предлагаю теперь отправиться на Дальний Восток, где вскоре начнется война с Японией. Будет удачно, если хотя бы некоторым удастся стать офицерами русской армии. Уверен, что во время войны карьера офицера может резко подскочить вверх. Вспомним, что мы изучали в академии. К началу войны русская армия будет находиться в состоянии крайнего упадка. Стоит начать с того, что ни офицерам, ни тем более солдатам не будут понятны цели войны на Дальнем Востоке, что наряду с недовольством, охватившим практически все общественные слои России, вызвало ненависть к войне.

Так, высший командный состав не пользовался в армии авторитетом, и на войну вышел совершенно неспособным к военным действиям. Высшие служебные посты занимались не по соответствию, а за умение угодить начальству или «высокое» происхождение. Неудивительно, что за развитием военного дела генералы не следили, а в своей службе усматривали лишь источник мишурных почестей и материальных благ. По характеру своей практической деятельности офицеры мало соответствовали предъявляемым к ним требованиям. Теоретически слабо подготовленные и оторванные от практики военного дела генералы России остались на уровне образцов, которые давно отжили свое. Через четыре года наш Генеральный штаб был отражением общего идейного застоя, царившего в армии, и победы на Дальнем Востоке обеспечить не мог. Для примера следует привести генерала Куропаткина, который командовал сухопутными войскам. Он представлял собой человека, не обладавшего нужной для полководца твердостью духа и силой воли, и что самое главное, слабо разбиравшегося в стратегии военного искусства. Несмотря на это Куропаткин был назначен командующим войсками. Чрезмерная осторожность была основной чертой генерала. Он не столько стремился к победе, сколько боялся поражения. Основной девиз: «Не рисковать!» будет приводиться почти во всех приказах и распоряжениях командующего. Не последнюю роль в победе играют смелость и уверенность действий высшего командного состава его вера в победу, к сожалению, Куропаткин и его штаб этого не имеют. Русское офицерство было не в состоянии вести солдат к победе. Само поведение генералов было неумелым, а в штабах отдельных дивизий и полков царила