Внезапно деревня оказалась прямо у нас перед носом. Мы попрятались и попытались определиться на местности, прежде чем двигаться дальше.

У Зандера заболел живот.

– Не знаю, в чем дело, – сказал он, – я себя неважно чувствую.

Но прежде чем он успел еще что-то сказать, Шейх прервал его:

– Я знаю, что ты имеешь в виду. Чертовски неприятное ощущение. У меня как-то так было, когда я выпил много пива, закусывая огурцами.

Фогт сморщил нос, как будто собирался чихать, но он просто смеялся. Мы все смеялись, и это сняло напряжение; теперь мы себя почувствовали лучше. Только Зандер все жаловался, как будто его и не прерывали. И его слова звучали у меня в ушах.

– Странное ощущение внутри, ребята, – сказал он. – Сегодня мы попадем в переплет. Уверен, они блокировали нам отход. Спорим, что мы в западне?

Никто не ответил, но никто и не засмеялся. Лейтенант взял бинокль и внимательно осмотрел деревню.

– Зандер, – сказал он, – посмотри вон туда, вперед. Это человек или собака лежит на дороге?

Зандер приставил к глазам бинокль.

– Вам нужны очки, – пошутил он. – Это человек, совершенно очевидно, и лежит на спине. Должно быть, убитый.

– Нам придется войти в деревню, – заявил Штрауб.

– В деревню? – насмешливо воскликнул Зандер. – Думаете, я ненормальный? Вы что, хотите найти хорошенький угол для массовой могилы или бесплатное путешествие в Сибирь?

Лейтенант продолжал невозмутимо смотреть в бинокль. Через некоторое время, как будто у него вдруг возникла идея, он сказал:

– Заткнись, Зандер, это речь бунтовщика. Ты мне осточертел, как чирей в заднице. Можешь оставаться тут, если так боишься.

Зандер провел по бороде тыльной стороной ладони, его губы скривились в зловещей усмешке.

Мы осторожно пробирались по краю деревни. Готовые к любой неожиданности, мы обследовали первую избу. Пустая, заброшенная. Такая же картина повсюду. Казалось, жители ушли вдруг из деревни все вместе и разом. Во многих избах мы нашли недоеденную пищу на столах. Горшки с мясной похлебкой висели над погасшими очагами. Большинство дверей были распахнуты настежь. Все выглядело очень странно и зловеще.

Зандер был прав. Человек, лежавший на дороге, был мертв. Гражданский. У него был пробит череп, лицо искажено гримасой ужаса. Поодаль мы увидели еще двоих убитых.

Затем в избе мы наткнулись на женщину, согнувшуюся над столом так, будто она дремала. У нее была прострелена голова. Рядом лежал недоеденный кусок хлеба с маслом и с пятном крови на нем, как будто это был джем.

Что за трагедия разыгралась тут? Мы взирали на все это в глубоком молчании. Создавалось такое впечатление, будто мы ступили на запретную землю. Мы невольно перешли на шепот, и наши голоса звучали хрипло.

Теперь мы пробирались к усадьбе, находившейся позади дороги. Зандер и Шейх вышли вперед, чтобы ее осмотреть. Лейтенант сказал, что скоро мы двинемся обратно, наша задача выполнена. Нет особой необходимости, говорил он, заглядывать во все другие дома. Я только собирался последовать за двумя другими в крестьянский дом, когда Францл вдруг толкнул меня локтем в сильном волнении:

– Слушай… посмотри вон туда….

В то же мгновение лейтенант скомандовал шепотом:

– Скорей в укрытие. За тот дом, давай!

Русские! Я помчался за дом со всех ног. И вот я уже там, запыхавшийся, стою, укрывшись за стеной, сердце сильно колотится.

Было ясно, что русские нас обнаружили и прятались за ближайшими избами. Без сомнения, такая же группа разведчиков, как и мы. Осторожно, сантиметр за сантиметром я выдвигал вперед свой пулемет.

Затем в дверях неожиданно появились Шейх и Зандер.

– Берегись! – крикнул я им. – Скорей сюда!

Шейх настолько опешил, что на мгновение замешкался, но Зандер мгновенно оценил ситуацию и бросился на землю, увлекая за собой Шейха. Пули, очевидно выпущенные из автоматов, градом застучали по стене.

Извиваясь, как куница, Зандер добрался к нам, но, прежде чем этот увалень Шейх достиг укрывавшей нас стены, он скрючился от боли и с ревом схватился за ногу. Францл с быстротой молнии подскочил к нему, обхватил рукой и приволок к нам, в то время как пули бесконечным градом били об стену и со свистом проносились над головой.

Шейх был ранен в верхнюю часть бедра. Один из наших солдат регулярной армии был обучен оказанию первой помощи. Он разрезал вдоль брючину на ноге Шейха и надорвал подштанники. Рана выглядела ужасно. Снег окрасился в красный цвет. Спасатель спокойно перевязал Шейха. Шейх ревел от боли, его лицо исказила гримаса. Затем он вдруг сразу успокоился.

– Ну и дьявольская переделка, – сказал он. – Чертовы негодяи!

Слава богу, к нему вернулось присутствие духа. С ним все будет в порядке. Спасатель продолжал свою работу, только ухмыляясь, когда язык Шейха выходил из-под контроля.

Тем временем я подготовил свой пулемет и был готов открыть огонь.

– Погоди! – остановил меня жестом лейтенант. – Может быть, не стоит им прямо сейчас показывать, что у нас есть пулемет.

Русские рассредоточились, окружая нас большой дугой. Они намеревались зайти нам во фланг. Положение с каждой минутой становилось все более безнадежным. Мы были вынуждены сбиться в кучу, а слабое прикрытие не давало нам шанса вырваться. В довершение всего у нас был раненый. А русские смотрели на нас, как ястребы на добычу. Францл надел свою стальную каску на палку и высунул ее из-за угла – и за вспышкой последовал целый град пуль. Теперь пули со свистом пролетали сбоку, прямо возле уха. Если так будет продолжаться, они возьмут нас в перекрестный огонь.

Штрауб перекинулся парой слов с Зандером и сержантом Фогтом. Затем он повернулся ко мне:

– Слушай внимательно: трое из нас попытаются обойти русских. Ты будешь нас прикрывать огнем. Остальные покажут им все, на что способны. Если план удастся, мы сможем погнать их прямо к вам в руки. Но, ради бога, не умудритесь стрелять по своим! Фельдфебель, возьмешь здесь командование на себя.

Зандер собрал все наши ручные гранаты и поделил их с Фогтом и лейтенантом. Мы взяли на прицел те точки, где, как полагали, должны были находиться русские.

– Готовы? – спросил лейтенант.

– Так точно.

Зандер вдруг преобразился. Его голос звучал твердо и четко, он перестал сутулиться. Презрительная гримаса исчезла с его губ. Лейтенант давал последние указания.

– Ладно, пошли! Ведем непрерывный огонь…

Начался оглушительный грохот. Я израсходовал две пулеметные ленты без единой осечки. Другие поднимали голову ровно настолько, чтобы палить из карабинов как ненормальные. Даже раненый Шейх орал во весь голос:

– Вот это разговор! Задайте им жару, вшивым мерзавцам, дайте им прикурить!