нравилась. Со всеми своими тараканами в голове, смелостью, и неконтролируемым, разбегающимся по щекам и шее красным пятнышкам при смущении. Мне нравились ее глаза, задорная улыбка. И особенно мне понравились ее губы: нежно-розовые, словно специально обрисованные по контуру, сочные. Они манили и притягивали.

Кольцо лежит в кармане рюкзака, и дожидается подходящего момента. Надеюсь, россыпь мерцающих камушков в золоте, понравится обладательнице тонких пальчиков, с неброским маникюром. Потому что, не смотря на все свои сомнения, я хочу с ней по-настоящему.

— Познакомим Лику с нашим Лимуром? — перевел на нее взгляд. Она на секунду замешкалась, видно не ожидая такого предположения, и как мне показалось, даже дышать перестала, ожидая вердикт.

— Я ей покажу свой щенячий патруль! — ловко спрыгнув с лавочки, радостный Никитос потянул ее за руку. — Пойдем! Лимура нельзя кормить рыбой, — доверительно сообщил ей, когда она встала. — Папа ругает бабушку за это, — сдал меня с потрохами мой собственный сын.

— Я не буду кормить лемура рыбой, я знаю, что они едят листочки, букашек и фрукты.

— Ты что?! — Никита прыснул от смеха. — Он ест корм из пакета! И водичку надо давать! Да, пап?

— Лимур, это наш кот, — я засунул подмышку самокат. Так по крайней мере у нас больше шансов дойти до дома никуда не заруливая.

— А почему Лимур-то? — с недоумением уставилась на меня

— Ну вот так, — неопределенно пожал плечами. Не объяснять же, что Юлька такое дурацкое имя коту дала.

— А почему нельзя кормить рыбой? — взяв Никиту за руку, подождала, когда поравняюсь с ними.

— У него глаза текут от сырой, у многих британцев такая фигня. А вареную он не уважает.

Сын просунул свою ладонь в мою, и гордо задрав подбородок, повел нас красуясь перед знакомыми.

— А мы домой! Лика будет со мной играть в щенячий патруль, — оповещал о своих грандиозных планах. — Да, пап?

— Ну все, ты попала, — мне одновременно смешно и горько. Как оказывается, моему ребенку не хватало элементарной возможности пройтись перед всеми с родителями! Прибить, за это, хочется Юльку.

Нет, я не дам ей разрушить то, что с таким трудом собиралось.

Господи, дай мне сил ее вразумить. Мне очень страшно. И я не знаю, как жить дальше, если не получится. Вернее, знаю, но очень бы этого не хотел!

— Теперь так просто от нас не отделаешься!

— Надеюсь, пытать не будете? — подыгрывает мне, строя Никитосу рожицу. Он ей в ответ, и хохочет. Моя злость на Юльку улетучивается. Ловлю себя на том, что, наверное, даже готов простить, лишь бы не лезла в нашу жизнь. Пожелать счастья от чистого сердца. И кучу детишек. Только бы перестала пугать и изводить своими угрозами! Только бы отстала от нас!

Все эти дни, я гнал от себя тревогу. Получалось так себе, но я искренне старался, вернуть в свою жизнь, простые человеческие радости. Поймал себя на том, что, улыбался, глядя на сына и Лику. Как они о чем-то секретничали, дурачились, обнимались. Лавиной накатило ощущение, что мне, как и сыну, не хватает женской ласки, уютных вечеров на кухне, прижавшегося теплого тела в кровати. Я совершенно забыл, что это такое.

Помню, что в садик нужно принести запасные носки, кто наш педиатр в поликлинике, телефон Ирины Сергевны наизусть помню! А как заниматься с женщиной любовью — забыл. Ни сексом и не трахаться, а именно любовью, чтоб с чувствами. Стерлось из памяти!

Я открыл дверь в квартиру. Она вошла вслед за Никитосом, который скинув кроссовки с воплем умчался, оценивать содержимое врученного пакета Каждый раз балует его подарками, вот как ее сдержать? У него и так целая пропасть игрушек! Но она с такой искренностью радуется вместе с ним, что внутри бурлят вроде бы несовместимые эмоции. Мне хочется отругать, — одну за безрассудство, второго — за простодушный рэкет, и одновременно радоваться вместе с ними. Что все хорошо, что я молодец! Все правильно делаю.

Щелкнув выключателем, ставлю за дверью пакеты с урожаем и лотками с едой, втюхнутые матерью. Под ногами слышится недовольное «мяу». Опустив голову, Лика разглядывает нашего кота. Редкого розового окраса с желтыми глазами. Безумно мирного и доброго, но привередливого в еде.

Обычно, гости впервые попавшие к нам, начинали бурно восторгаться Лимуром, и шерсть-то у него какая гладкая, и усы восхитительные, — словно шедевр им посчастливилось увидеть…Лика тоже пала к его ногам.

— Какая прелесть! — наклонилась, почесав его за ухом. Он начал бодать ее ноги. — Какой огромный!

— Лимур, не лезь! Он у нас хорошо кушает! — подталкивая ее вперед, закрыл за собой дверь.

— Корм из пакета?

— Ну не только, мы его печенкой говяжьей и грудкой куриной подкармливаем, смотри какая сытая морда. Да Лимур? — треплю кота по пушистому загривку. — Проходи не стесняйся. Тапочки нужны?

Присев перед котом, Лика дала себя понюхать, потискала Лимура, переобулась в тапки, и сделав пару шагов в нерешительности замерла.

— Ты осмотрись, — направился в кухню, подхватив пакеты. — А я пока плов разогрею. Будешь с нами ужинать?

— Если только… — дальнейший ответ утонул в радостных криках сына, видимо утаскивающего ее в свою комнату. Я быстренько рассовал в холодильник продукты, и пошел переодеваться. Дверь в ванную оказалась открыта, Никитос хихикая пел.

Руки мыть, руки мыть нужно каждый день,

Руки мыть, руки мыть, даже если лень!

Чистые они теперь, но полотенца нет нигде!

Быстро ими трусим, трусим, трусим, трусим…

Песенка из мультика, которые бесконечно крутятся в его комнате по телку. Как фон. А он оказывается слова запомнил! Послышался Ликин веселый визг и смех.

— Ай, у нас есть полотенце!

Потом какая-то возня, отсутствие звука текущей воды. Только я успел прошмыгнуть в комнату, чтобы не быть застуканным за подслушиванием, как совсем рядом раздался смеющийся голос сына.

— Там еще, есть про ноги и попу!

— И все без полотенца? Трусим, трусим, трусим, — напевает подражая, его интонации.

— Да!

— Какой ужас! — высунув нос в щель, наблюдаю, как Никитос сидя у нее на руках, пропускает пальцы сквозь ее распущенные волосы, оттягивая в сторону. Лика терпеливо сносит экзекуцию. — А ты умеешь попой трусить? Нет? Сейчас я тебя научу!

Отцепляет его руку от волос, ставит на пол. Подозреваю, детская ладонь в длинных волосах, это не столько приятно, сколько больно, а она молодец — не дрогнула, отвлекла и даже голос ровный.

Они кривляясь проходят в комнату. Я, смотавшись на кухню, настругал салат, нарезал хлеб, засунул плов в микроволновку, расставил тарелки. Огляделся оценивающе. Вроде бы ничего нигде не валяется, плиту я отдраил днем, раковина тоже блестит. Отшвырнул полотенце, которое комкал