в руках. Пусть все увидит без прекрас. Как есть. И выждав пару минут, вторгся в Никитины владения.

Передо мной открылась картина: мой сын вместе с Ликой, под танец маленьких утят, старательно вертит попой, аж высунув язык, а Лимур, завороженно на них смотрит, сидя на безопасном расстоянии.

Десять минут назад я услышал, как мой ребенок поет, теперь вижу, как с удовольствием танцует, если он и поест нормально, а то на даче, только поклевал, я возведу Лику в ранг волшебниц!

— Ну все, я устала! — Лика хватает Никитоса, и прижимая к себе осторожно падает на ковер, щекочет.

Ремонт мы делали до рождения Никитоса. Юлька была дизайнером, а я воплотителем идей. Стены поклеили бежевыми обоями, я положил ламинат, мастера натянули потолок с регулировкой уровня освещения. Шкаф, кроватку, комод и шторы выбирала Юлька, потратив на это десятки часов на мамских форумах. Чтоб и красиво, и функционально, и безопасно. После ее ухода, на стенах появились художества, светлые шторы внизу заляпаны акварелью, кровать поменяли, купили для няни удобный диван, к которому приложил лапы Лимур. Добавился спортивный уголок, стеллаж для игрушек, ну и по мелочи игровой стол со стулом, мольберт, кресло-мешок в виде футбольного мяча. Мне кажется очень даже по-мальчишески. К школе, все обновим. А пока, пусть ребенок наслаждается жизнью. Мне влетало, если я рисовал на стенах, а у Никитоса для этого есть целый зал!

— Ну что, танцоры, пойдем ужинать! — оторвав хохочущего сына от Лики зажимаю подмышкой, протягиваю ей руку. — Ну и бардак вы тут устроили!

Я только днем навел порядок, а уже вытряхнут стеллаж с игрушками, на кровати скомкано покрывало, кресло покинуло привычное место.

— Это творческий беспорядок! — Лика собирает карандаши и фломастеры с пола в стакан, ставит на стол. Ровняет листы с художествами, складывает стопкой книжки, задвигает стул.

— Да забей! Пойдем!

— У вас здесь очень уютно, — прокашлялась, прочищая горло, скромно заняв место у стены за столом.

— Никитос, ты что будешь? Кашу или плов? — стреляю глазами на коробку с детской пшеничной кашей для малышей. Любит ее и ест с удовольствием, в отличии от супов и мясного рагу.

— Как Лика! — залезает рядом с ней на стул, который она для его придерживает.

— Алиса, включи Умку! — командует голосовой помощнице маленький главарь. Да. У нас все подстроено под его вкусы и привычки. Может кто-то скажет, что он слишком избалован мною. Пусть. Я как мог компенсировал ему отсутствие матери, чтобы он ни в чем не чувствовал себя обделенным. Давал то, что мог купить за деньги.

У окна зажигается экран телека с пятьсот раз просмотренным мультиком. Нравится ему. Особенно колыбельная. А у меня поначалу от нее ком в горле стоял, боялся, что про маму свою расспрашивать начнет. Но слава Богу обошлось, видимо наша однобокая семья воспринималась им, как норма. А мама…ну да, она где-то есть, зарабатывает денежки, присылает подарки, и любит…Что еще надо, если есть папа?

Как выяснилось, мама была бы не лишней. Только нормальная, а не та, которая может бросить, ради мужика… Сука!

17

Накладываю Никите и Лике, ставлю перед ними тарелки.

Эти двое строят друг другу рожицы, но под моим строгим взглядом принимают вид примерных учеников.

— Пахнет очень аппетитно. Спасибо.

Нарисовывается Лимур, который трется об ноги. Насыпаю ему в миску корма. Наполняю себе тарелку и сажусь за стол.

— Кто вперед, тот получит что? — подмигиваю сыну.

— Крендель в рот! — начинает орудовать ложкой.

— Неожиданная мотивация, — хохочет Лика, пробуя плов. — Очень вкусно.

Мы специально едим медленно, давая Никитосу вырвать у нас победу. Мне нравится смотреть, как она ест. Не торопясь, не смущаясь, без размусоливания содержимого по тарелке. Накалывая дольки мясистых помидоров отправляет их рот, и непонятно почему мне кажется это сексуальным. Я чокнутый, да?

— Ты сам готовил или заказывал? — вытирает салфеткой губы.

— Мне нравится готовить простые блюда…Иногда экспериментировать, когда есть время, благо рецептов в интернете полно. Не вижу смысла заказывать, то что могу приготовить сам. А ты?

— А я обленилась. Мне не для кого стараться. Но я обещаю исправиться, — накалывает кусочек черного хлеба, занося ее над салатником. — Можно?

— Да пожалуйста…

— Что ты туда положил? Такое ощущение, что никак не можешь насытиться?

— Базилик, наверное, а может семена кунжута или укропа.

— Я все! — отодвигает от себя пустую тарелку Никитос.

— Крендель дай ребенку! — подкалывает меня Лика. Встаю, вынимаю из ящика Барни.

Схватив упаковку с печеньем, сын улепетывает к себе в комнату. Кот задрав хвост трусит за ним.

— Вот так и живем…

— Хорошо живете! — в ее глазах неподдельная искренность. — Вы оба огромные молодцы! И главное есть друг у друга…

— Может по бокалу вина? У меня есть приличное красное. Ты какое любишь?

Упираясь бедрами в столешницу смотрю на нее. Давай, соглашайся! Надо же мне кольцо тебе на палец одеть. Хоть какой — то романтики моменту придам.

— Ну, если только по бокалу… — Лика сразу как-то напрягается, словно я собираюсь ее накачать и утащить в койку. Хотя от такого сценария я бы не отказался…только чтоб чуть-чуть хмельной была, как тогда…Меня уносит в воспоминания ночи в гостинице, где она раскованная, дерзкая, инициативная. — Я как-то с винами не завела дружбы, ну ты, наверное, заметил. По молодости с девчонками текилу глушили. Да и сейчас, я лучше коньяк выпью хороший, с вина пьянею почему-то быстро…

Вынимаю бокалы, и разливаю немного, для создания атмосферы, нащупываю кольцо в кармане.

— Лик, помнишь… — я совсем не мастер экспромта, а тут еще, ниоткуда взявшееся волнение просаживает голос.

— Лика-а-а! — слышится настойчивый призыв из глубины квартиры. Улыбнувшись, она оставляет бокал на столе и уходит. Сделав глоток, иду за ней, к свой ходячей катастрофе. Надев на себя комбинезон, напоминающий расцветкой и фасоном динозавра, Никитос пытается застегнуть молнию, усердно сопя. У него не получается, ее «закусило», он злится.

— Давай помогу, — Лика присаживается перед ним на колени, застегивает. Никита надевает на голову капюшон с гребешком, поворачивается ко мне спиной, сзади висит мягкий хвостик.

— Я динозавр! — делает на меня пугающую стойку с разворота. Я вопросительно смотрю на Лику, она виновато вздыхает. — Я буду в нем спать.

— Будет жарко, — пытаюсь возразить.

— Нет, я буду в нем спать, — скидывает покрывало на пол, забираясь на кровать.

— Сначала нужно помыться.

— Не хочу!

— Надо. Ты же знаешь, что нужно мыться, а то, придет Мойдодыр, — мягко вразумляю, подхватив на руки. — Он кто? Умывальников начальник и мочалок командир, — отвлекаю его расстегивая молнию.

— Не придет! Нет! — отталкивает мою руку.