Но вино сыграло с ней злую шутку. Даша соврала, написав, что поужинала. Из-за постоянного нервного напряжения, она не смогла ничего съестного в себя запихать, ограничилась кофе. И всё.

Бокал спиртного на голодный желудок подействовал быстро. Тепло разлилось по телу, в голове появился легкий туман.

Таня тщательно следила за тем, сколько пила её падчерица.

«Ты должна контролировать себя. Всегда! По крайней мере, пока девственница!»

И к гинекологу она с ней тоже ходила… Каждые три месяца. У Даши иногда возникала шальная мысль с кем-нибудь переспать только лишь ради того, чтобы насолить Татьяне. Та носилась с её девственностью, как с драгоценностью.

«Сейчас мужчинам нужна чистота. С ума сойти! Раньше опытные любовницы ценились, а сейчас целки!»

Целка – звучало обидно. Из уст мачехи – едва ли не как оскорбление. Она не стеснялась в своих намерениях продать невинность Даши подороже.

Как же мерзко…

Пустой бокал девушка опустила на пол. Душу раздирали противоречия.

Так хотелось простого человеческого тепла.

Она не помнила, когда последний раз её кто-то любил. Жалел. Прижимал к себе просто потому, что хотел поделиться теплом, ничего не требуя взамен.

С Григорием, конечно, тоже не получится…

Ну и пусть.

Пусть…

Хотя бы перестанет рычать и смотреть на неё, как на врага. Что она ему сделала? Не раздвинула ноги?

А что он там ей предлагал?

Или ничего не предлагал?

В голове всё смешалось.

Ну и пусть…

Даша не смотрела на Григория. Передвинулась по дивану. Не успела даже поднырнуть под приподнятую мужскую руку, как оказалась притянутой к груди. Хотелось верить, что надежной и…

Даша оборвала себя.

Не стоит ничего додумывать. Что есть, то и есть.

Небольшой оазис спокойствия. Мнимого, фальшивого, ежесекундного.

Григорий был прав – на его плече оказалось удобнее. Даша даже поерзала, устраиваясь максимально комфортно.

Мужчина как-то странно вздохнул, даже зашипел сквозь сомкнутые зубы, но Даша не обратила на это внимание.

Он получил, что хотел.

И она… тоже.

Даша пьянела на глазах. То, что происходило с её телом и восприятием картины в целом, её устраивало. А что? Всё хорошо. Она находится черте где, непонятно с кем. И ей становится всё равно. Даже немного весело. Хотя нет… Не весело. Или всё же весело? Она запуталась. И разбираться совершенно не хотелось.

Тело мужчины воспринималось двояко – с одной стороны от него исходило так ей необходимое тепло. С другой – Даша чувствовала его силу и мощь. От такого не убежишь.

Вот и не стоит.

Даша прикрыла глаза. Если Григорий захочет с ней что-то сделать плохое, она не сможет воспротивиться. Как бы ни пыжилась. Он сильный… Вон какие ручищи. Да и не в руках дело. Он просто сильный. Даже аура у него с ног сшибает.

Кому-то повезет. Той, которую он полюбит. Она будет под его защитой. Всегда.

ГРИГОРИЙ

Она уснула.

Причем очень быстро. Прилегла, глазки свои колдовские закрыла и провалилась в сон.

Прекрасно.

Нет, он за неё был рад! Напоил, на груди устроил. Всё великолепно!

Зимин улыбнулся.

Что хотел, Седой, то и получи.

Гриша посмотрел на светловолосую головку.

Идиллия, мать её ети.

Наверное, со стороны они казались идеальной парой. Многие так и проводили вечера. А у него впервые.

Мало того, что он ни разу не смотрел с девушкой фильм. Не проводил время настолько беззаботно. Ему некогда было. С подросткового возраста приучался к делу. Лишь у бабушки шалил и то под её присмотром.

Получив финансовую независимость, доказывал, что достоит того, чтобы быть в Совете. На свидание девушек приглашал, но все они проходили по единому сценарию: клуб, ресторан, модная выставка или фуршет. Дальше обговаривались условия. Все были довольны.

В кинотеатры ходил пару раз на закрытые премьеры для узкого круга «своих». А чтобы с девушками… Нет. И вечер перед плазмой тоже плохо себе представлял.

Зато сейчас имел возможность прочувствовать.

И прочувствовал, черт побери!

У него стоит, а она спит!

У него весь день периодически встает. Стоит увидеть Снегурку, и его несет куда-то.

Почему?

Хороший вопрос.

Он не думал, что она, выпив бокал, уснет. Рассчитывал, что она немного раскрепостится, перестанет зажиматься. Сидеть зазнобой. Девочка вроде бы и сделала шаг навстречу и между тем умудрилась потрепать ему нервы.

Григорий снова посмотрел на Дашу. Вздохнул.

Дремать у него на груди, может, конечно, и удобно, но не удобнее, чем на кровати.

Извернувшись, он поднял её на руки. До чего же оказалось приятно её прижимать к себе. Даша что-то прошептала беззвучно, её реснички затрепетали.

– Обхвати мою шею руками, – негромко приказал Зимин.

Даша послушалась. Обвила, прижалась плотнее.

Черт…

С происходящим надо что-то делать. Или полностью изолировать её от своего общества или приручать. Кажется, о чем-то подобном он уже думал.

Она не весила почти ничего. Он готов постоянно таскать её на руках. Было в этом что-то искушенно-приятное.

Григорий с легкостью преодолел лестницу, открыл дверь в её спальню. Прошёл внутрь. Слегка присел и откинул покрывало с кровати. Осторожно, стараясь не потревожить хрупкий сон, уложил Дашу. Девушка не сразу разжала руки, и эта небольшая заминка резанула по сердцу.

Зимин слишком остро реагировал на Дашу.

Слишком.

Отрицать очевидное глупо.

Он опустил её. Уходить не спешил.

Раздеть бы…

Снова.

Его взгляд опустился к носкам. Они лишние.

Не удержавшись от искушения, потянулся к поджатым ножкам. Григорий дотронулся до икр, погладил. Тонкие, изящные. По телу прошла знакомая тяжесть. Дыхание сбилось.

Носочки точно надо снять.

Определенно.

Сначала один. Потом второй.

Даша сразу же поджала розовые пальчики.

Да что ж такое…

Григорий поднял лицо к потолку и грязно выругался.

А потом лег рядом.

Он будет спать здесь. И точка.

Рядом с ней.

Потому что так хочет.