лицо кирпичом. Подумаешь, не один он умеет острить. Мы же здесь одни.

– Вот смотрю на тебя и не понимаю. Незаурядный ум, внешность выше всяких похвал. Меня терзают смутные сомнения, что ты водишь меня за нос.

– Мм‑м? – не поняла его мысли я. – Вообще‑то к вашему носу я не прикасалась ни фигурально, ни физически, увы. Только к щеке.

Кстати, да. Когда мы с ним одни, я же могу себя вести как обычно?

Посмотрела в его сторону. Ноль реакции.

Нет, беззлобная улыбка на устах подсказывала, что ему понравился укол. Во всяком случае, он меня не осадил. Вот и хорошо. Значит, язвить не запрещено. Так и запишем.

Выдохнула и перевела взгляд в окно.

В этот самый миг рессоры кареты скрипнули, и мы остановились напротив невзрачного здания с прямыми фасадами, чьими единственными архитектурными украшениями можно было назвать колонную арку над дверью и лепнину на козырьке.

– Это мужское логово. Тайный клуб, доступ в который благородным леди строго запрещен.

Хитрый взгляд в мою сторону подсказал, что я как раз‑таки в их число не вхожу, а значит, всё в порядке. Хрена с два! С какой стати он решил, что я буду послушной марионеткой в его руках?

Поджала губы, чтобы не выдать ему прямо здесь всё, что думаю о подобной затее.

– Ну‑ну, моя дорогая, это не так сложно как кажется, – он неправильно расценил моё поведение. Точнее дрожь, которая пробрала с головы до пят. Это был не страх, а попытка держать себя в руках.

Но, как бывало уже не раз, я припомнила ипотеку, кредит на машину из прошлой жизни, а в нынешней – долг в тысячу сальков и ноющее запястье. Помогло. Отпустило. Живём дальше и работаем как вол.

– Идём, представлю тебя тайному обществу этого с виду приличного города.

Хм…

Надеюсь, мне потом позволят хорошенько поскоблить себя мылом после подобной вылазки, потому что неприятное липкое ощущение отвращения заползло в душу, едва я вышла из кареты и ступила на первую ступеньку мужского заведения.

Дверь послушно открылась и оттуда спешно выбежал лакей с зонтиком. Но было уже поздно, ему пришлось встречать нас на вершине лестницы под козырьком.

– Медленно, Борти, – герцог ухмыльнулся, глядя на растерянность лакея, – поэтому сегодня без чаевых.

Заметно погрустнев, молодой слуга с чёрными блестящими волосами, отросшими чуть ниже ушей, погрустнел и шагнул в сторону, пропуская нас вперёд.

– Прошу меня простить, сэр, – пролепетал он тихонько. – Я исправлюсь, сэр.

– Не сомневаюсь в этом.

Скряга по имени Сирейли тем не менее прошёл дальше и чаевых лакею не отстегнул. У меня, к сожалению, в кармане – ни копейки. Так что пришлось парню только посочувствовать. Недолго, потому что в следующее мгновение мы нырнули в по‑настоящему роскошное помещение и всё моё внимание захватила дорогущая отделка тамбура‑коридора.

Изумрудная ковровая дорожка с золотистой каймой была невероятно мягкой и приятно приглушала шаги. Неловко наступать по такой чистоте мокрой обувью. Полосатые серебристые обои оканчивались на середине стены. Белый рельефный молдинг отделял нижнюю часть от глубокого изумрудного цвета краски, которая покрывала оставшуюся часть стены и даже потолок. Но больший восторг у меня вызвали бронзовые канделябры. Чёрная патина придавала им антикварности, будто старила. О, да, обожаю стиль шебби‑шик, или иными словами отделка «под старину». Винтаж – моя большая слабость. Даже занимаясь лофтами под хайтек не забывала добавить мягкие нотки в агрессивный стиль минимализма.

Не знаю, сколько ещё могла бы пялиться на стены коридора, если бы не поторапливающий голос:

– Дорогая, нам пора.

– Ах, да‑да, – ответила я моему «папику».

Вздохнула.

Зарекалась ведь, никогда не попадать в такие ситуации даже под дулом пистолета. А оказалась где? Правильно, по уши в том самом месте.

Ладно, жить можно и даже нужно!

Вот и буду.

Удовольствие получать в процессе мне никто не запрещал. Значит, нужно просто поменять отношение к происходящему и не фокусировать внимание на недостатках, напротив, искать позитивные моменты.

Едва я поравнялась с герцогом, он нахально ухватил меня за талию (если не сказать, гораздо ниже) и повёл вперед, широко улыбаясь.

Паразит…

Заставила себя улыбнуться и справилась с внутренним волнением – впереди нас встречал огромный зал, освещённый большой хрустальной люстрой и несколькими поменьше, ближе к углам.

Что бы я рассказала о помещении? Игорный дом – вот правильное определение этого заведения. Картёжные столы кругом, графины наверняка с выпивкой. Ароматы духов, разные, ударили в ноздри, а звуки, наоборот, стихли с нашим появлением.

– Приветствую вас, мои дорогие гости! – к нам на всех порах устремился разряженный кучерявый щегол с голубыми глазками и проникновенным взглядом заправского ловеласа.

– Привет и тебе, Казаниз, – поздоровался Праудмор.

– А это у нас кто? – взгляд лазурных глаз эдакого высокого Казановы в белом смокинге устремился в мою сторону. – Как тебя зовут, прелестное создание?

Открыла было рот, но вовремя вспомнила предостережение и склонилась к Прауди на ушко, прошептала:

– Что ж, представляй сам, раз мне запрещено говорить с посторонними.

Герцог как раз посильнее стиснул мою талию и склонился в мою сторону, чтобы услышать тихий шёпот.

– Это моя муза, – выкрутился аристократ. – И она очень смущена, поэтому прошу, не доставай её сильно. Иначе меня ты здесь больше не увидишь.

– Как скажешь! – Казаниз хитренько сощурился и сделал приглашающий знак рукой. – Какой столик займёшь? Или ты сюда поддержать спор на платье мадам Дюжьи, или выбрать кобылку‑победительницу следующих скачек?

– Пожалуй, займу центральный, – сказал герцог и задумчиво уточнил: – А что там у нас сегодня?

– Тридцать три слона.

Услышав название игры, чуть не прыснула, вовремя поджала губы. Сирейли скривился и менять направление не стал, отправился туда, игнорируя пристальные взгляды игроков, коих было человек тридцать, не меньше.

– Я сегодня, к сожалению, не взял с собой чековую книжку, так как собирался заглянуть в другое место, если ты меня понимаешь, – косой взгляд в мою сторону.

Ох ты ж, гад!

Стою молчу, слегка сгораю от стыда.