моим правилам, можешь уйти. Но я больше не дам тебе шанса вернуться, Алиса.

Прикусываю кончик языка, матеря себя в голове за свои слова. Почему сказала это? И зачем? Чтобы позлить его? Но нет, мне не хотелось этого делать.

Тысячу раз говорила себе, что я должна быть ему благодарна. Он спасёт Влада и не просит отдать ему долг. Он возьмёт его, но ценой за его помощь будут не деньги. А я. Моё тело и мой ребёнок. С которым он даже позволил мне остаться. Он ведь запросто мог забрать его, и всё.

Я бы не вытерпела и не согласилась, если бы Адам сказал, что как только малыш родится, он выкинет меня на улицу. А тут он пошёл мне навстречу…

– Я поняла, – говорю через силу, чувствуя сейчас себя подавленно. Вроде бы, и виновата, но в то же время должна была дать отпор. Пора бы научиться держать язык за зубами и вовремя начать молчать. – Извини.

Я была не гордая. Могла извиниться за всё, даже если не права. Это всего лишь слова, которые вылетают изо рта. Они должны что-то значить, но не для меня. Всегда извинялась, но при этом даже не чувствовала вины, а сейчас… Она захлестнула с головой.

Стыдно, неловко и жалко.

– Пойду переоденусь, – опускаю взгляд в пол и как можно быстрее пытаюсь выйти из кухни и затеряться в огромных коридорах особняка. Которые станут моими соседями в этих сдавливающих стенах.

– Жду тебя у себя сразу после обеда, – летят мне в спину сухие слова, которые я запоминаю, но не зацикливаюсь на них. – Не опаздывай.

Разве может приговорённый к смерти человек опоздать на собственную казнь?

Вот и я считала, что нет. У него один выход – только побег. Но в моём случае…

Это проигрышный вариант.

Глава 17

Адам

Мерно бьющиеся стрелки часов не дают мне расслабиться. Чем дальше они передвигались по циферблату, тем больше меня захватывало предвкушение. Потому что через каких-то несколько минут порог моего кабинета снова перешагнёт Алиса.

И я вновь увижу её. Такую неуверенную, скромную, пугливую, но с горящим и стойким взглядом.

Откидываюсь на спинку кресла, трогая краешки бумаг, на которых был напечатан контракт. Через каких-то десять минут и её, и моя жизнь полностью изменится.

И она никуда от меня не денется. И никто не встанет у нас на пути.

Дверь медленно и тихо открывается, отчего сразу же поднимаю голову и вижу хрупкую и маленькую фигуру в проёме. Ей безумно шёл чёрный. Этот цвет одежды и её тёмные волосы выделяли бледную, светлую, почти что фарфоровую кожу.

Она сильно изменилась за те шесть лет, что мы не виделись.

– Заходи, – кидаю коротко, наблюдая за тем, как Алиса нерешительно стоит на месте. Поднимает на меня воинственный, но в то же время пугливый взгляд и шагает вперёд, явно настраиваясь на свой нелёгкий поступок. – Садись.

Девушка, словно боясь дотронуться до чего-либо в этом кабинете, аккуратно садится на стул. Шевелю пальцем и пододвигаю контракт. Дико спокоен, потому что знаю – у неё нет пути назад.

– Ознакомься, – она молча берёт бумаги в руки и пытается сконцентрироваться на буквах. Её пальцы дрожат, чуть колыхая белый лист, а глаза так и не могут остановиться в одной точке из-за волнения. – Если есть условия или вопросы, говори.

Слыша мой голос, сильнее вжимает пальцы в контракт. Боится? Забавно.

– У меня вопрос, – произносит, поднимая на меня свой испуганный, как у котёнка, взгляд. Неужели ещё не приняла и не смирилась? Лучше ей сделать это как можно быстрее. До вечера. Потому что я нетерпеливый, а сегодня она станет полностью моей. – Срок контракта пять лет. Что будет потом? Заберёшь ребёнка и выкинешь меня на улицу?

Сжимаю челюсти, чтобы случайно не сорваться. Я не был терпеливым. Ни в действиях, ни в словах. И они сейчас мне не понравились. Хотелось встать и что-нибудь сломать. А потом хорошенько надрать Алисе зад. Или отодрать её саму.

– Это твоё решение, – держусь, сцепив зубы и разжимая кулаки. – Ты можешь уйти, но ребёнок всё равно останется у меня.

Она не кивает, ничего не отвечает, только опускает взгляд вниз, обратно на контракт.

– Мне… – начинает своим тихим голосом, отчего в штанах всё сводит. Фак. Хотел её до безумия. Я слишком много ждал, чтобы терпеть ещё. И, боюсь, вечера я не дождусь. Повалю на стол прямо сейчас, подниму это платье вверх и вторгнусь в миниатюрное тело, делая её своей женщиной.

Да только одна мысль о том, что она всё ещё являлась девственницей, сводила меня с ума, заставляя возбудиться по щелчку. Как только прочитал об этом, сразу же сорвался с места, сам не понимая, почему. Эмоции захлестнули всё тело, и я вломился в женский туалет, лишь бы быстрее уехать домой и как следует сделать Алису своей. Дома стерпел. Сдержался. Нужно было потерпеть какие-то сутки.

И вот, почти дождался. Сегодня она будет принадлежать мне.

– Нужно будет заниматься с тобой сексом даже после того, как я рожу? – хочу усмехнуться на этот глупый вопрос, но вместо этого со всей серьёзностью произношу:

– Да, – коротко и ясно. – Я не буду заводить любовниц. Это может попасть в СМИ. Не хочу чернить свою репутацию. А мне нужен секс. Раз уж ты моя жена, это входит в твои обязанности.

Она поджимает свои подрагивающие губы и не поднимает взгляда, чтобы не смотреть мне в глаза. Не хочет. Не может решиться. Наверняка, испытывает ко мне отвращение.

А мне всё равно.

Она кладёт бумаги на стол и пальцами тянется к ручке. Берёт её в ладонь и на мгновение, перед тем, как коснуться стержнем бумаги, зависает. Закрывает глаза, закусывает нижнюю губу и, наконец, решается.

Размашисто подписывает контракт и протягивает его мне. Вместе с комканым в руках листком, который Алиса сжимала от волнения.

– Это счёт в банке, на который нужно перевести деньги, – говорит уже чуть уверенней и встаёт с места, быстро отворачиваясь от меня. А мне это не нравится. Дико раздражает и бесит. – Я пойду.

Она успевает сделать только несколько шагов прежде, чем я пригвождаю её к полу грубым и громким голосом:

– Я тебя не отпускал.

Алиса замирает на месте, сжимает кулаки. Не оборачивается, опускает голову вниз. Плечи её подрагивают, будто она старается не заплакать. Но не думаю, что она настолько размазня.

Снова сжимаю ладони в кулаки. Я так ей омерзителен?

– В семь в моей комнате. Она