Я обязательно перейму скромный стиль жизни других миллионеров… когда-нибудь. Но сперва хочу насладиться своим богатством. Могу купить любую чертову вещь, какую захочу, и никто меня не остановит. Пока я собираюсь заменить белую плитку на кухне (просто магнит для грязи) на плитку в средиземноморском стиле, которая сама по себе выглядит грубой и грязной. Такая все скроет. Но по-настоящему меня приводят в восторг маленькие радости: зимняя кепка, изящные салфетки, упаковка механических карандашей, новая пара туфель (когда их покупаешь не потому, что они нужны, а так просто).

И я обожаю саму возможность заниматься благотворительностью. Послала тысячу долларов в библиотечный фонд Питовой школы, еще тысячу — в приют для женщин. Хочу поговорить с Нэнси о пожертвовании в социальную кухню. Обожаю тратить деньги таким образом!

На сегодня все.

В.

Сейчас почти полночь, я больше часа раскладывала пасьянс на компьютере. Крепко пристрастилась к этой игре. Я пришла к выводу, что это метафора нашей жизни.

Иногда карты, кажется, благоприятствуют тебе — все тузы разошлись по местам, короли выстроились по порядку. Но через минуту ты вмиг проигрываешь, потому что случился какой-то сбой, единственно нужная карта не выпала, и ты в тупике. А бывает, все идет так, словно ты играешь заведомо безнадежную партию, и вдруг, вопреки всем ожиданиям и прогнозам, выигрываешь.

После нескольких лет игры я только недавно обнаружила, что можно отменить все свои действия, вплоть до первого. Если бы жизнь была так проста.

Решила позвонить С. Дж. Пэттерсон. Я еще не разделалась с Джерри Джохенсеном.

На сегодня все.

В.

В восемь утра зазвонил телефон. Я приподнялась, яростно прочищая горло: не хотелось хрипеть, как ревущий осел, вдруг это Майкл звонит? Это был не Майкл.

— Ну, как твое свидание с красавчиком-детективом?

— Диана. Сейчас восемь утра. Воскресенье. Ты не хочешь выспаться?

— О, малыш, я тебя разбудила? Прости, пожалуйста! Ты же знаешь нас, ранних пташек. Восемь утра для меня время обеденное.

— Так я могу опять лечь?

— Нет, пока не расскажешь, как прошло свидание. Все твои мечты сбылись?

Мне стало как-то не по себе от этой череды вопросов. Понятно, Диане не могут нравиться мои отношения с Майклом. Чем меньше я ей скажу, тем лучше.

— Все было прекрасно.

— Прекрасно. Пусть так, — сказала она. — Я звоню не из-за этого. Есть новости насчет Роджера.

Я тут же проснулась окончательно.

— Расскажи.

— Он вышел из тюрьмы. Живет со своей подружкой у ее родителей. И хочет видеть Пита.

— Через мой труп.

— Но по соглашению о временной опеке ему позволено видеться с Питом. Ты не можешь изолировать сына от него.

— Да? Ты теперь защищаешь этого придурка?

— Не защищаю. Я просто говорю правду. Если ты сейчас будешь создавать препятствия, это может потом сработать против тебя, при утверждении окончательного соглашения. Попадешь к одному из судей, зацикленных на отцовских правах, и можешь навсегда потерять Пита. Я не хочу видеть, как это случится.

— Пит всегда будет со мной. — Я старалась говорить уверенно, хотя по хребту побежали мурашки. — Этого просто не может быть.

— Послушай, если он хочет увидеть Пита, не препятствуй. Это все, что я хочу тебе сказать.

И тут, словно по команде, раздался стук в дверь.

— Это ты его сюда послала?

— Кого? Роджера? Нет!

— По-моему, он стоит за дверью.

— Не открывай.

Стук продолжался, теперь уже громче. Я побежала в гостевую комнату и выглянула в щели жалюзи. Роджера не было видно, но у обочины стояла его машина.

— Мне пора, — сказала я Диане.

— Держись, малыш. Не пускай его в дом.

— Как бы не так! И не подумаю! — Я повесила трубку.

Стянула с тренажера серые тренировочные штаны, бросила контрольный взгляд в зеркало. Смыла с лица вчерашнюю тушь, прополоскала рот «Листерином» и поковыляла вниз по лестнице. Распахнула наружную дверь, но внутреннюю стеклянную оставила запертой.

Роджер стоял перед крыльцом с твердо скрещенными на груди руками. На нем была рубашка с иголочки, новые черные джинсы и новые ботинки (где он взял деньги на покупку одежды?) Светло-русые волосы были так коротко острижены, что казалось, кто-то покрасил его череп краскопультом. В правом ухе торчал тонкий золотой крючок. Вроде начал отращивать бороду.

— Симпатичная прическа. — Он сдвинул очки вдоль носа и ухмыльнулся. Взялся за ручку стеклянной двери. — Я хочу видеть Пита.

— Он спит, — сказала я. Я не собиралась сообщать ему, что сын спит у Дрю. Нечего ему беспокоить Стейбенов.

— Мне нужно его увидеть сейчас же. — Роджер нетерпеливо задергал дверь.

В машине я заметила Серфингистку. Опустив стекло, она накладывала блеск на губы. Почувствовала, наверно, что я на нее смотрю, повернула голову и улыбнулась.

— Роджер, сейчас это невозможно. Он спит.

— Разбуди его. — Роджер посмотрел на часы. — Он уже достаточно выспался. Я хочу с ним повидаться. — Он снова задергал дверь. — Открой немедленно. У меня есть право видеться с сыном. — Роджер сошел с крыльца и уставился на Питово окошко. — Пит! Малыш! Пи-иии-тер! — Он орал что есть мочи. — Пит, проснись! Это папа! Проснись, зайчик!

— Роджер, прекрати. Он сюда не придет.

— У меня есть право видеться с сыном. — Он метнул в меня злобный взгляд.

— Неправда. Сейчас опека полностью передана мне. Ты это прекрасно знаешь.

— Какая разница, что там, в этих бумагах! Пит мой сын, и я хочу его видеть.

Еще один взгляд на роскошный автомобиль. Серфингистка расчесывала светлые льющиеся волосы.

— Роджер, иди отсюда. Своди лучше подружку в детский ресторан.

Я медленно, тщательно заперла дверь и выглянула в окно. Роджер стоял и смотрел на окошко Пита. Наконец он убрался. Что ж, хоть на какое-то время.

На сегодня все.

В.

Майкл не позвонил, зато позвонила Линетт. Оставила сообщение на автоответчике. Хочет пообедать со мной. Я не стала ей перезванивать.

На сегодня все.

В.

Все утро просидела в сети, искала лекарства от рака простаты. Нашла очень интригующее средство, оно проходит испытания в Лос-Анджелесе. Я позвонила туда и договорилась, что папу осмотрит онколог, который ведет исследования. Но у мамы была совершенно другая идея.