Тайка чуть рот не разинула, как услышала.

— Не верю, — покачала она головой.

— Это хорошо, что помните, Плетнёв, — кивнула Милославская. — И что, по-вашему, мы сейчас будем делать?

— Наверное, отчисляться? Я же, ну, не должен был драть Захарова.

Милославская усмехнулась.

— Если бы вы его подрали, там бы собирать было нечего даже целителям, — сказала она. — Ваше прошлое прегрешение было совершенно иного толка, вы в том случае действовали совершенно осознанно, хоть и не зная всех истинных масштабов своего поступка. Теперь, я надеюсь, вы представляете масштабы того, что делаете.

— Обычно да, — кивнул Макс.

— Мне отрадно это слышать. Также я в курсе того, что вы принимали участие в цивилизованном, так сказать, варианте борьбы с нашими двумя героями нынешней недели. Что вы предложили вариант, участвовали в разработке и потом помогали с обработкой результатов. Из чего я заключаю, что вы, всё же, немного лучше представляете себе возможности и правила функционирования магического сообщества, нежели двое покинувших нас недавно молодых людей. Кстати, подумайте — вы можете предъявить им обвинение, как пострадавший, ваши повреждения зафиксированы. Ну а что до оборотничества… разбирайтесь. Обязательно сходите к Верхнеленскому завтра, проконсультируйтесь. С Вострецовой тоже проконсультируйтесь, — усмешка в сторону Тайки вышла мягче.

Она достала из папки лист бумаги, показала Максу. Он успел разобрать своё имя, дату — ту самую, прошлогоднюю — и слово «представление». И разорвала.

— Ступайте, — сказала она им обоим. — И не попадайте больше в истории. У вас обоих много возможностей прославиться иначе.

Макс сам не понял, как попрощался, подхватил рюкзак и Тайку, и пулей вылетел из кабинета. И очень быстро они оказались возле гардероба, а после и на улице.

— Так, тебе нужно поесть и лежать, мне так кажется, — строго сказала Тайка.

— Да не, я в порядке, — пытался отболтаться Макс, но она уже вызывала такси.

Так что у него дома они оказались быстро. Там Тайка отправила его в ванную, а когда он оттуда выбрался, сообщила, что еда заказана, скоро привезут.

— Ну ты даёшь, — он обнял её и зарылся носом в её макушку. — Крутая Тайка-горностайка. А еду-то где взяла?

— Спросила у Надин, где лучше заказать. Она порекомендовала ресторан с доставкой.

— Здорово! Так, постой, а тебя бабушка не потеряет?

— Я позвонила домой, бабушка отбыла в гости к приятельнице, дома только Полина Владимировна. Она предупредит, что я в порядке, или вернусь сегодня, или забегу завтра перед парами.

— Всё решила, — улыбнулся Макс.

— Потому что тебе в самом деле нужно поесть и лечь, что ли. После сотрясения.

— Да мне вроде убрали последствия сотрясения, и голову подлечили, — Макс ощупал затылок и не нашёл там ничего недозволенного.

Да и голову помыл сейчас, всё там должно быть в порядке.

— Всё равно. После сотрясения, я слышала, спать нужно.

Позвонили снизу — это курьер привёз еду. Оказывается, Тайка заказала каких-то стейков с соусами под предлогом, что хищникам нужно мясо. Наверное, нужно, он никогда не задумывался. А пока они просто сидели рядом на диване, ели это мясо, запивали чаем, который Тайка тоже заварила, и даже почти не разговаривали.

Он решился, когда уже всё съели, и даже вымазали хлебом остатки соуса с тарелок, он и не думал, что Тайка так тоже умеет.

— Скажи, ты думаешь, что я пропащий?

— Почему? — она непонимающе на него уставилась.

— Потому что Милославская собиралась меня отчислять.

— Я ж не знаю, почему она собиралась. Но во-первых, сразу не отчислила, во-вторых, прошло время, и ты ничего подобного больше не сделал. И в-третьих, сегодня отказалась от этой идеи. Я подумала, что ты сам расскажешь, если захочешь.

Он вздохнул. Эта история не красит его совершенно, но что делать-то, из песни слов не выкинешь.

— Да это год назад где-то было.

Ещё во время сессии он приметил, как маги-воздушники работают со старинными книгами из собрания академии. И слышал, что таких магов мало, а они нужны. И спросил, а сильно ли сложно научиться. Ему обрадовались, как родному, и велели приходить после каникул.

После каникул он пришёл и начал учиться тонкостям работы с магической информацией, содержащейся в старых книгах. Сначала — в просто книгах, а после — и в книгах, содержащих описания магических действий. И даже в таких, какие не выдавали всем подряд, а только лишь по особому разрешению. Потому что применить их содержимое во вред было легче лёгкого, он уже тогда это понимал.

Тот мужик сначала просто пришёл и попросился поработать с книгой, но госпожа Великанова, главный библиотекарь и хранитель особого фонда, менталист и артефактор, вежливо ему сказала, что без трёх известных ему подписей не выдаст ничего даже в читальный зал. А потом Макс встретил его на улице, тот подошёл и завёл разговор издалека — мол, нужно заглянуть одним глазком в книгу, вопрос жизни и смерти, он не успевает добыть все нужные визы у нужных людей. И обещал прилично заплатить, раза в четыре поболее, чем Максу платили в библиотеке.

Ну, Макс был дурак, и слушал, развесив уши, а потом ещё оказалось, что на него надавили ментально, а он не просёк, потому что лопух. И согласился вынести книгу в коридор на пять минут показать две страницы под занавес рабочего дня, когда народу мало и в коридорах, и в самой библиотеке. Он только не знал, что на всех таких книгах стоят маячки, и вынести их из хранилища просто так невозможно. Он ещё в коридор не вышел, а уже подняли тревогу, и их обоих взяли с поличным. Что сделали с тем мужиком, он и не в курсе, наверное, что-то сделали. А про Макса долго решали, но сочли, что он был под воздействием, и потому не на сто процентов виновен. Но в особую секцию ему не было хода до нынешнего семестра, только вот недавно разрешили. Потому что там как раз много книг, нуждающихся в магической оцифровке. А разговор с Милославской про совершеннолетних магов он помнит до сих пор.

Так Тайке всё и рассказал.

— А что за книга-то была? — спросила она.

— Записки одного умельца петровских, что ли, времён, триста лет назад. О заклинаниях для массового воздействия на людей, вплоть до смерти. Что сделать, чтобы все померли, короче. Понятно, что такое просто так нельзя. Но я был лопух лопухом тогда, и не сообразил.

— Зато теперь у тебя прививка от подобной глупости. Наверное, все должны совершить глупость, без этого никак.

— Хочешь сказать, ты тоже делала то, что запрещено? — он