Она ехидно хихикнула. Шустрая маман у близнецов. Свалила в дали-дальние и колупайтесь тут, как хотите. На минутку графа стало жалко. Но только на минутку!

— Когда начнём? — интересуется граф, снова наклоняя голову вбок.

— А вы не могли бы вот так не делать, — вдруг, сама не зная, почему, разозлилась Клубничкина. Теперь настала очередь недоумевать ему:

— Как? Не понял, — пробормотал он.

— Вот так, — она склонила свою голову, показывая, как именно. — Меня прямо трясти начинает от этого. Так и вижу братца вашего. Так бы и загрыз… эээ… треснула чем-нибудь тяжёлым по его головёшке.

— Чем же он вас так достал… — пробормотал Петрус.

— Ну да, а то он тут был розовый и пушистый и никого не доставал, — фыркнула Ена.

Граф расхохотался от такого сравнения.

— Уж не пушистый, и не розовый точно. Скорее…

— Зелёный, какой же ещё, — скривилась девушка, — не зря же его Горынычем зовут все в офисе.

— А… что такое это — Горыныч?

— А, так вы не знаете? — охотно просветила сиятельство Ена, — у вас, что, таких сказок нет, про змеев-Горынычей? А у нас есть. Это рептилии такие, летающие и огнём пуляющиеся… Вот так — фух! — она дунула в его сторону и окутала запахом мяты, — и огонь из пасти. Ну, их ещё по благородному называют драконами.

У графа глаза полезли на лоб:

— Что? У вас летают змеи? Какие? Драконы? — и снова склонил нервно голову к плечу.

— Да нет же, сказки только про них рассказывают, — отмахнулась Ена. — Откуда у нас драконы.

Граф, откинувшись на спинку кресла, заметно выдохнул. Она нахмурилась. Чего это он? Драконов боится? Или у них, что ли, они тут летают?

— А у вас? Есть?

— Ну… как сказать… Тоже, сказки, — помахал рукой возле уха.

— А, ясно. Ну, что, мы договорились по поводу занятий? Будете заниматься со мной? — гувернантка требовательно уставилась на него.

— Да, слово благородного человека…

— Ой, вот не надо мне это… благородство! Благородство не по статусу и не по наследству передаётся, а воспитывается в человеке или родителями, или самим человеком, если у него мозги на месте. И по поступкам его определяю — я, лично, благородный или нет чел, — она подняла вверх длинный, изящный палец с острым, опасным ногтем. — Можно и дворником работать, но быть благородным, а можно, как… некоторые, — она зло задышала, распушив ноздри, — чтоб ему икалось.

Он, подумав, кивнул:

— Про благородство соглашусь, но, если вы имеете в виду брата, то вы к нему несправедливы. Он любит поговорить и любит женщин, но это не отнимает у него его благородства. Поверьте, я знаю, о чём говорю… По поводу занятий — можно начать сегодня после того, как дети уснут. Можно будет с час позаниматься.

— Всё, замётано, — кивнула Ена и, помахав ему рукой, сказала, — чао!

С этим она и вышла.

Пока она шла к дверям, цоканья особо не слышно было, потому что ковёр заглушал стук каблуков, но, как только вышла в коридор, тут же на весь этаж слышны стали её перестукивающиеся каблучки.

Граф смотрел ей вслед, как заворожённый. Вот дверь захлопнулась и он остался один. И тут же схватился за голову, вцепившись пальцами в волосы:

— Боги! Сжальтесь! Этого не может быть!

Он влюбился? Не мог он влюбиться так быстро! Как это произошло? Когда??? Да и, собственно, нельзя… Долг чести, она же девушка брата… Хоть эта девушка и говорит, что ненавидит его, но, мало ли, как поссорились, так и помирятся. Он хотел уже позвонить Виторусу, но вдруг отдёрнул руку от магкамня и покачал головой. Нет… Пока брат не знает, где его девушка, он хотя бы просто полюбуется на неё, насладится её обществом. Впрочем, она и выйти отсюда не может… пока. Вот и пусть поработает с детьми…

А он будет ждать вечера… Занятий, если что… И, впрыгнув, наконец, в экипаж, отбыл в город.

========================

*Пунаэн Пантерр — дохлая пантреа

По дороге в город даже вспомнить не смог, зачем возвращался, до такой степени его выбило из колеи, проторённой, так сказать, уже годами. Прибыв в Гренслоу, он оставил экипаж на тихой улочке, а сам отправился по делам, решив прогуляться и привести мысли в порядок. Конечно, в первую очередь зашёл в агентство и уведомил леди Эрлинду Хейна-Сирре, что место гувернантки на месяц занято, так что, пусть пока не беспокоятся. Леди Эрлинда выдохнула. Потому что, при виде графа начал нервно дёргаться глаз. Как ему отказывать, зная, что ни одна гувернантка не захочет идти к его деткам, она понятия не имела. Поэтому, да, выдохнула. Он откланялся, прекрасно понимая её чувства, и вышел на улицу. Пройдя по этой чудесной, зелёной улице с говорящим названием — “Изумрудная”, он прошёл до “Сапфировой”, раскланиваясь со знакомыми. Вечерний променад никто не отменял и уже на повороте на искомую улицу, столкнулся с одной особой, поморщившись, как от зубной боли, представляя, как она будет живописать в красках их встречу. Впрочем, в городе только глухой и слепой не знают её любви к преувеличениям. К сожалению, леди Бертильда Чаттербокс* была страшной болтушкой, вдобавок, ближайшей подругой его бывшей жены. И теперь наверняка весь вечер они будут обсуждать его персону на разные лады. Распрощавшись как можно быстрее после пары незначительных фраз, граф, наконец, свернул на “Сапфировую” и нашёл там небольшой магазинчик “Золото дракона”.

Толкнув дверь, заставив тем самым прозвенеть висевший над ней колокольчик, он вошёл и приветствовал хозяина, который частенько сам стоял за прилавком. Ленивый на вид, потому что всегда был в расслабленной позе, на самом деле мастер Лойста был жутким трудягой и выдумщиком. Когда он всё делал и один ли — никто не знал. Может, по ночам? Впрочем, неважно.

В первую очередь, граф купил для гувернантки пару толстых тетрадей и перо с красивым, золотым оперением. Потом подумал, оглядывая полки и стенды и вдруг увидел карты. Вроде, леди Йена просила.

— Дайте, дружище, посмотреть несколько колод ваших карт.

— О, какими именно милорд Льёнанес-Сильмэ интересуется? Вот чудесные карты для гадания, вот магические, а вот просто игральные. Смотрите, какие яркие рисунки! У магических карт они вдобавок, ещё и живые! Картинки двигаются, могут даже разговаривать с вами, — расхваливал свой товар мастер Юррита-Яр, раскладывая сначала колоды, потом и рассыпая перед ним на прилавке их содержимое.

Карты, и правда, были красочными, нарисованы в совершенно разной манере, а магические, и правда, выглядели, как живые. Он усмехнулся про себя и… купил все три колоды. Географическую брать не стал, их в замке было, как минимум, три — одна у него, две у детей. Купив и упаковав товар, который без него доставят в замок, граф снова прогулочных шагом отправился обратно, к экипажу. Увидев приятеля, маркиза Оттиуса Лейпуриле-Таля, который поднимался по ступеням таверны “Три дракона", он решил тоже зайти, немного успокоить нервы. Эта таверна “славилась” больше не драконами, коих там и в помине не было (хотя, как посмотреть…), а своими милашками. Их заведение было на втором этаже, а внизу — обычная харчевня.