Естественно, занять место графа Лестера хотелось многим, и молодые дворяне из лучших семей вступили в жестокое состязание за обладание молодым сердцем престарелой королевы. Они совершенно бесстыдным образом льстили ей; упражнялся в сложном искусстве курить фимиам коронованному божеству и граф Эссекс. Вот что писал он в одном из своих посланий Елизавете:

Но соперники также не менее умело изощрялись в излиянии своих чувств, и как-то Роберту показалось, что его обходит сэр Чарльз Блаунт, барон Монтджой (1563–1606), которому Елизавета в знак отличия прислала фигурку королевы из своего золотого набора шахмат. Чарльз не преминул похвастаться этим отличием и прикрепил фигурку на золотую тесьму, которой был расшит его рукав. Эссекса вывело из себя бахвальство столь дурного тона, и он во всеуслышание воскликнул:

– Дуракам везет!

Блаунт тотчас же вызвал его на дуэль, в которой Эссекс был ранен в ляжку. Услышав об этом, королева призвала дуэлянтов к себе, выбранила их, подобно доброй бабушке, пытающейся усовестить неразумных внуков, и тем положила начало крепкой дружбе между молодыми людьми. Но возникающая временами жгучая боль в ноге не позволяла молодому человеку забыть о том, что его положение фаворита постоянно пребывает под угрозой.

Уже в 1587 году королева передала молодому Эссексу пост шталмейстера, который в течение трех десятков лет занимал его отчим. Должность шталмейстера была чрезвычайно важной, ибо это лицо было единственным человеком в Англии, которому дозволялось официально прикасаться к королеве, помогая ей сесть в седло и спуститься с лошади. Елизавета настаивала, чтобы Эссекс сопровождал ее на обожаемую ею соколиную охоту. После смерти Лестера в 1588 году молодому человеку была передана королевская монополия на сладкие вина, обеспечивавшая его доходом от налогов на эти напитки. В 1593 году он стал членом Тайного совета, рыцарем ордена Подвязки.

Впоследствии Эссекс не проявил себя ни выдающимся государственным деятелем, ни сколько-нибудь способным военным. Он был, так сказать, интеллектуальным фаворитом. Между Эссексом и королевой существовала общность духа, на уровне умственного развития они были равными. Оба с упоением вступали в интеллектуальное состязание, где каждый стремился обогнать соперника, и наслаждались этой игрой разума. Вечернее времяпрепровождение Елизаветы было довольно однообразным: сначала танцы – королева танцевала только с Эссексом – или посещение театра, а затем игра в карты до утра, в течение которой они непрерывно беседовали, пользовались игрой слов, выискивали редкостные сравнения, сочиняли эпиграммы и загадки, соревновались в красноречии. Здесь собеседники становились равными по возрасту. Подобные изнурительные посиделки выматывали придворных, но молодой фаворит поначалу безропотно переносил эту повинность.

Леттис попыталась использовать фавор сына, чтобы занять место при дворе, достойное матери любимца. Елизавета долго уклонялась от аудиенции с ней, назначая встречи, но не являясь на них. Наконец она милостиво дозволила ей вернуться в королевский дворец, но Леттис несколько поспешила отпраздновать свою победу. Как только Елизавета заметила, что та носит более роскошные платья, чем ее повелительница, она вновь отлучила ее от двора, приказав никогда не возвращаться туда вновь. Изгнанница теперь прочно обосновалась в своем поместье и, похоже, смирилась с этим, ибо в одном из писем философски заметила:

Не иначе как попытки Леттис перещеголять королеву по части великолепия туалетов стали той последней каплей, которая подвигла Елизавету на издание указа по ограничению чрезмерной роскоши в одежде. Как следствие оживления в экономической деятельности Англии и развития торговли, в страну стало поступать неимоверное количество тканей самого разного качества и на любой вкус, так что люди с тугим кошельком могли позволить себе очень дорогие одеяния, невзирая на свое скромное происхождение. Несоответствие одежды социальному статусу больше всего волновало королеву, и был издан указ об ограничениях. В частности, ткани красного и пурпурного цвета могли использовать лишь особы королевской крови; расшитые золотом и серебром – только придворные высшего ранга; шелк и бархат – исключительно дворяне. Даже шелковые чулки разрешалось носить единственно придворным не ниже рыцарского звания. Сильно ограничивалось ношение меха. Если Елизавета и ее фавориты щеголяли в соболях, то для всех прочих разрешались лишь более скромные меха. Соболя, кстати, были подарком царя Ивана Грозного, точно так же как и две шубы из горностая. По-видимому, царь серьезно рассчитывал попасть в вереницу претендентов на руку королевы-девственницы.

Граф Эссекс, всегда окруженный свитой лизоблюдов, не имел опыта придворной жизни, где каждый боролся только за свое личное благосостояние, и слишком близко принимал к сердцу проблемы этих прихлебателей, стараясь замолвить словечко за так называемых друзей. В конце концов, по мнению историков, именно эта толпа приживалов, которых он считал своими единомышленниками, и содействовала его гибели. Приятели способствовали укреплению его уверенности в себе, росту убежденности в том, что возможности его безграничны и Роберт способен на большее. Он потихоньку стал делать попытки устраниться от повинности постоянного пребывания при королеве. Эссекс часто сказывался больным, впрочем, вполне вероятно, что на него действительно находили свойственные ему приступы меланхолии. Деятельная сторона его натуры требовала выхода скопившихся в нем сил, влекла его к обретению славы. В 1589 году он, практически против воли королевы, принял участие в так называемой Английской армаде, имевшей своей целью окончательно разгромить испанский флот. Предприятием командовали сэр Фрэнсис Дрейк и Джон Норрис. Однако эта попытка провалилась, поскольку испанский флот сумел отбить атаку, а на обратном пути шторм погубил большое количество английских кораблей.

Невзирая на полученный горький урок, молодой человек жаждал большего, нежели место любимого собеседника королевы. Казалось, события благоприятствовали тому, ибо из жизни начали уходить люди, много лет верой и правдой служившие королеве. В 1590 году скончался один из самых преданных слуг Елизаветы, государственный секретарь, сэр Фрэнсис Уолсингем, непревзойденный мастер шпионажа. Фаворит пожелал занять эту должность, но она досталась горбатому Роберту Сесилу, сыну Уильяма Сесила, лорда Бёргли, опекуна Эссекса. Ему же отошли и другие должности, на которые целился любимчик королевы. Тогда Эссекс вновь решил отличиться на полях сражений. Он получил весьма заманчивые предложения от короля-протестанта Франции Генриха IV, который попросил у Елизаветы оказать ему помощь в борьбе с Католической лигой и предложил Эссекса как идеального командующего для воинского соединения. Королева согласилась и послала своих воинов во Францию под командованием графа. Экспедиция провалилась, но, невзирая на требование королевы вернуться, фаворит не спешил покидать полюбившуюся ему Францию.