Граф Эссекс обещал Тайному совету уже в Ольстере вступить в бой с лордом Тайроном и пленить его, что явно подорвало бы дух бунтовщиков. Но в действительности он под каким-то предлогом повернул на юг и в течение весны провел ряд незначительных схваток, растратив свои боеприпасы и рассеяв силы по гарнизонам. Тем не менее командующий счел нужным возвести некоторых отличившихся офицеров в рыцари – исключительная прерогатива монарха. Он прибегал к этому для обеспечения верности своих офицеров столь часто, что к концу его пребывания в Ирландии более половины английских рыцарей принадлежали к числу участников ирландского похода. Узнав об этой вольности фаворита, Елизавета вскипела от негодования. Ирландские мятежники ядовито шутили, что главнокомандующий обнажает меч только для того, чтобы произвести офицера в рыцари.

Королева не могла не осознавать, что надежды на успех Эссекса были невелики. Лорд Тайрон был прекрасно известен ей как совершенно неисправимый и коварный противник. Он являл собой образец истинного племенного вождя, опиравшегося, в отличие от своих предшественников, не на шотландских наемников, а на людей своего клана. В апреле 1598 года Тайрон получил обещание помощи от испанского короля и с тех пор успешно использовал политику лавирования, заверяя власти в своей преданности короне, когда того требовали обстоятельства. Таким образом ему удавалось отклонять притязания англичан на свою территорию в течение почти двух лет. Ни Елизавета, ни ее Совет так и не смогли взять верх над ним. Положение графа Эссекса сильно осложнялось тем, что он действовал на территории врага. Королева направила ему возмущенное письмо:

К тому времени Эссекс потерял три четверти своего воинства из-за болезней, дезертирства и казни сотен солдат по обвинению в трусости, тогда как ирландцы одержали две важные победы в других частях страны. Он выступил на север, но затем в Лондон пришла ошеломляющая новость: 7 сентября 1599 года главнокомандующий вступил в переговоры с Тайроном и заключил перемирие. Переговоры велись на броде реки Лаган, оба командующих восседали верхом на своих скакунах: Тайрон был с непокрытой головой и принес клятву верности. Именно на эти два обстоятельства упирал Эссекс в своем докладе королеве. В ответ он получил от нее обескураживающую оценку того, что считал своим достижением.

Елизавета сочла заключенное перемирие унизительным, приказала Эссексу возобновить переговоры и ни в коем случае не обещать Тайрону прощения. Но граф уже дал такое обещание, подкрепив его своим словом, и не мог пойти на попятную. Он попал в затруднительное положение между негодующей королевой и коварным ирландцем. Ему оставалось только писать оправдательные письма, но Эссекс знал, что его враги при дворе будут истолковывать их в превратном смысле.

Однако ему было известно, насколько переменчив нрав королевы, как часто рассвирепевшая Елизавета выговаривала своим придворным и уже на другой день восхваляла их. Он знал, что граф Лестер примчался из Фландрии, не испросив разрешения, но был прощен. Эссекс решил, что, если упадет к ногам королевы и будет молить о прощении, то получит его.

Уже 24 сентября он отплыл из Ирландии и через четыре дня прибыл в Лондон. Королева, запретившая ему возвращаться, была чрезвычайно удивлена, когда фаворит ворвался в ее опочивальню в 10 часов утра, – она любила поспать после ночи за картами. Елизавета сидела за туалетом, ненакрашенная, без парика, с клочками остатков жидких седых волос, топорщившимися за ушами. Тем не менее королева не отослала его тотчас же, ибо была слишком рада видеть любимца, но затем приказала ему удалиться в свои покои, промолвив, что «непокорный зверь должен быть лишен своего корма».

В тот день Тайный совет заседал три раза, и против графа Эссекса выдвигалось все больше и больше обвинений. Некогда придворные уже пытались добиться наказания графа Лестера за сходное, хотя и менее бесцеремонное, вторжение в королевскую опочивальню, но Елизавета не допустила этого. Теперь же она с горечью ощутила, что фаворит унизил ее. По мере того, как накапливались свидетельства об его ирландских подвигах, Елизавета все больше усматривала в этом неистовом вторжении личное оскорбление. Эссекс, подобно королю, возводил армейских офицеров в рыцари; командующий не повиновался приказам своего монарха; он братался с ирландским мятежником, который обвел его вокруг пальца. Королева назвала поведение фаворита «опасным и достойным презрения». 29 сентября Эссекса вызвали в Тайный совет (в числе его членов был дядя фаворита, Уильям Ноулз), где ему пришлось стоя вытерпеть пятичасовой допрос. В завершение были сделаны неутешительные для графа выводы: мир, заключенный с лордом Тайроном, сочли непростительным, а отъезд из Ирландии приравняли к дезертирству. Ему было приказано не покидать свой лондонский особняк, что было натуральным домашним арестом.

Эссекс видел в своих невзгодах происки Сесила и сэра Уолтера Рэли, капитана королевской стражи йоменов. В ту пору весьма туманные перспективы Англии на будущее были связаны с тем, что Елизавета упорно отказывалась назначить наследника трона. Хотя наиболее законными правами обладал король Шотландии Иаков VI, но был целый ряд и других претендентов, начиная с Арабеллы Стюарт, правнучки сестры Генриха VIII, Маргарет Тюдор, и кончая Изабеллой Испанской, сестрой короля Филиппа III. Предполагается, что во время этого домашнего ареста граф Эссекс пытался вступить в контакт с королем Шотландии Иаковом VI. Его попытки побудить шотландца на захват трона Англии были с самого начала обречены на провал, ибо Иаков безумно боялся любых действий, связанных с насилием.

Тем временем дела в Ирландии при новом наместнике, лорде Монтджое, будто бы пошли на лад, и королева несколько смягчилась. Она даже как-то сказала, что «мир с О’Нейлом был заключен весьма своевременно, поскольку сие принесло большую пользу». Некоторые члены Совета также были склонны оправдывать приезд Эссекса из Ирландии необходимостью срочно доложить о реально сложившейся ситуации. Тем не менее Сесил не был намерен допускать Эссекса к обретению прежней власти, и 5 июня 1600 года граф был вызван на комиссию из 18 человек. Его вынудили, стоя на коленях, выслушать обвинения и свидетельства, выдвинутые против него. Он был лишен своих официальных должностей и вынужден вернуться под домашний арест.

Основной опорой Эссекса стали сестра Пенелопа, в замужестве леди Рич, мать и преданный секретарь. Леди Пенелопа направила королеве письмо, составленное в весьма смелых выражениях, в котором она защищала брата, проклинала его врагов и роптала, что ему не было предоставлено достаточно времени ответить на обвинения. Послание вывело из себя Елизавету, которая пожаловалась Роберту Сесилу на «высокомерие и самонадеянность» дамы и приказала ей не покидать свой особняк. Пенелопа тогда устроила так, что копии этого письма стали продаваться на улицах Лондона.