— А теперь, значит, сообразили объединиться ещё больше... Вместе с этим... Ханом. — Альфа подошла поближе к развалинам обоза и указала на одно из знамён, повалившиеся с головной телеги на землю. — А что это за символы? Видели раньше?

— Я видел! — Заглушив двигатель фургона, Юрок неловко выбирался с водительского места, держась за дверь невредимой правой рукой. — У бабушки на работе. Она директор школы была в Степном. Это герб Советского района.

— Советского? — Алина переспросила и дёрнула меня за рукав. — А помнишь, эти... Ну которые тогда... Давно... Они тоже говорили, что они «Советские»...

— Они имели в виду село Советское, по имени которого назван и весь район. Оно было недалеко от того места, где я тебя нашёл. Как и посёлок городского типа Степное, про который говорит Юрок. Помнишь же, там были ещё и «Степновские».

— Ага... А тогда на перекрёстке... Там же победили эти... Тоже на конях... Безымянские? Это тоже такое село, да? Или они типа сами по себе, поэтому без имени?

— Тоже такое село. Безымянное — так и называется. — Я присмотрелся к разорванным и расстрелянным трупам, пытаясь заметить на них огнестрельное оружие. — Похоже, что они единственные, кто сообразил, что коней лучше не жрать, а использовать по назначению. Может, потому что у других корма не было, а эти элеватор какой-нибудь с овсом захватили.

Никаких признаков того, что им было из чего пострелять, я не заметил. В сёлах, конечно, были охотники. Да и околотки полицейские. Но патронов явно было не много. Все, похоже, ещё за зиму расстреляли в первичных замесах. Ещё оружие в этой стороне можно было найти на пограничных заставах и таможенных пунктах, которые вели в Казахстан. Но далеко отсюда. Километров двести до ближайших пограничников. Как справедливо заметил Юрок — сейчас это всё равно что другая планета.

— Что ж... Вольно! — Альфа встретила подбежавших девчонок расслабленным взмахом руки. — По крайней мере, мы теперь знаем, с кем имеем дело. А они знают, что и нас так просто на испуг не взять. Жаль, что их лидер ушёл. Если это именно он смог объединить все эти разрозненные общины, о которых вы говорите, то его надлежит уничтожить при первой же возможности.

Эти слова она адресовала своим подчинённым и те послушно кивнули.

— Подождите... — Алина подняла ладошки для придания важности своим словам. — Но ведь он тоже взрослый, я правильно поняла? Он ведь тоже как-то не стал жорой, как и Кир? Может с ним лучше как-то договориться? Может они тоже ищут способ лечения этой... Фагопатии, как Слава говорит? Ведь у нас с ними на самом деле общий враг!

Оглядывая последствия бойни вместе со всеми собравшимися, я медленно вздохнул и положил девочке руку на плечо, желая поумерить её пыл:

— Ты не забывай, что там с ним этот ублюдок... Шурка... Да и после такого... — Я обвёл рукой груды мяса перед нами. — Уже точно не договоримся.

Чернейшая пятница - II

Телефон пискнул оповещением — да... Далековато она живёт, аж в Заводском. Полчаса ехать примерно. Надеюсь, что вообще можно проехать, а то ж вон, говорила, что дороги не чищены. Ладно разорюсь ещё немного на такси, поиграю в супергероя... Хотя вот зачем я ей вообще номер дал? Совсем одурел без сна. Или это всё из-за года в тесном мужском коллективе. Повёлся на первую же симпатичную мордашку.

Пока я обувался, приложение для вызова такси так и не нашло ни одной свободной машины. Провинция, ети её... Отвык я как-то от такого, что свободных машин может и не быть вовсе... Да Новый год же, кому охота за баранку, когда все вокруг отмечают? Хоть и по тройной таксе. Когда живёшь в мегаполисе, быстро привыкаешь к комфорту. А тут придётся подождать...

Но мой заказ так и не принял ни один водитель — даже к тому моменту, когда я уже почти спустился вниз на ресепшн. Я попробовал позвонить диспетчеру напрямую. Никто не взял трубку до тех пора пока дозвон не оборвался автоматически. Похоже, Лиза говорила правду. Никто тут в новогоднюю ночь работать не собирается.

За стеклянными дверями, ведущими на улицу, поднялась метель. Выходить в морозную темень захотелось ещё меньше... О, ну хоть кофейный аппарат тут есть.

— Девушка, здравствуйте, с наступившим вас... — Я подошёл к стойке администратора, копаясь в бумажнике в поисках подходящей карты для оплаты кофе. — Можно вас попросить вызвать такси, а то что-то у меня не получается...

Когда я нашёл то, что нужно и поднял взгляд от бумажника, та самая девушка, которая недавно с кем-то ругалась по телефону, молча посмотрела на меня каким-то странным расфокусированным взглядом.

— Эм... Что-то вы и правда совсем устали... Хотите я вас кофе угощу? А вы пока помогите мне с такси, пожалуйста. Очень срочное дело появилось, видите ли. Дама в беде!

Продолжая молчать, администратор никак не отреагировала на мою очаровательную, как мне казалось, улыбку. Лишь медленно перевела взгляд куда-то мне за спину — я обернулся, но ничего, кроме усиливающейся метели за входными дверями было не видно. Пьяная что ли? Да вроде перегаром не тянет...

— Хм... Это вы так протестуете против того, что вас всё-таки заставили сидеть тут вторую смену подряд? — Я по-прежнему старался быть тактичным, но она лишь снова вернула взгляд на меня и стала равнодушно осматривать с головы до ног. — Что ж... Могу это понять. Хорошо. Сначала кофе, а потом разрешите хотя бы позвонить от вас. Вы какое предпочитаете?

Нет ответа.

Я пожал плечами и подошёл к автомату. Значит будешь пить что подешевле, раз такая гордая... Вот тебе латте за стошку. Без сахара!

После нажатия пары кнопок и оплаты картой, аппарат деловито завжикал, выкинул из себя пластиковый стаканчик и принялся наполнять его ароматной светло-коричневой жидкостью. Запах кофе, как обычно, немного поднял настроение...

— Га-а-а? — Со стороны регистрационной стойки донёсся какой-то странный возглас. И, повернувшись, я увидел, как работница отеля неуклюже перелезает через деревянную полку, неотрывно уставившись на журчащую струю. Взгромоздившись наверх, она подалась вперёд, шагнула и шлёпнулась на каменный пол. При приземлении её правая стопа согнулась под каким-то неестественным углом и отъехала в сторону. И, продолжив падение, девушка со всего размаху хлопнулась лицом на пол, даже не потрудившись подставить руки.

—