Письмо П. Чуйкевича из Санкт-Петербурга к неизвестному[149]

31 марта 1814 г.

Сиятельнейший Граф, милостивый Государь! Получено 23 апреля 1814 г.

Простите! Ваше Сиятельство, что командировки для усмерения мятежа в Арзамас и Астрахань воспрепятствовали мне до сего времени представить Вашему Сиятельству сочинение мое о войне 1812 года и присоединить нижайшую просьбу о поднесении с прилагаемым для Государя Императора экземпляром и письмо Его Величеству.

Вашему Сиятельству совершенно известен дух российскаго народа, приобвыкший более к наступательной, нежели оборонительной войне. После толиких побед, увенчавших наше оружие и оправдавших совершенно Государева выбор| плана войны 1812 года, много есть умов, основывающих по сие время противное мнение на примерах протекших веков. Изданием сего сочинения, я желал ослабить по возможности мнение против оборонительной войны, которую сверх того вели мы по необходимости, указать самим французам и другим враждебным народам умеренность нашего Государя, толико противуположную с властолюбием Наполеона и представить взгляду ужасную потерю врагов наших. Отзыв Вашего Сиятельства почту милостивым себе, благоволением которым имел я счастие воспользоваться при начале сей войны в городе Видзе.

С глубочайшим почтением неограниченною преданностью имею честь быть Вашаго Сиятельства всепокорнейший слуга

П. Чуйкевич.

Марта 31 дня 1814 г. С[анкт]-Петербург

Публикуемое ответное письмо Д. С. Дохтурова императору Александру I в 1810 г. раскрывает негативное отношение русских военачальников к производству за отличие в чин генерала от инфантерии П. И. Багратиона и М. Б. Барклая де Толли. Этот приказ от 20 марта 1809 г. вызвал откровенное возмущение среди высшего генералитета, усмотревшего прямое нарушение устоявшегося принципа производства в чины по старшинству. Конечно, недовольство, в первую очередь, вызвало резкое возвышение М. Б. Барклая де Толли. Корни антибарклаевских настроений в генеральской среде периода 1812 г. следует искать в 1809 г. Многие обойденные, в том числе Д. С. Дохтуров, подали по горячим следам прошение об отставке. Документ хранится в РГВИА. Ф. ВУА. Д. 417. Л. 10–11.

Ваше Императорское величество

Всемилостивейший Государь

Милостивый Рескрипт Вашего Императорского величества, я удостоился иметь счастие получить 18-го нынешнего месяца, который приемлю с живейшими чувствами моей благодарности, касательно прозьбы моей об увольнении меня от службы, которую изволите относить на причину производства моих младших. Простите всемилостивый государь откровение. Милость Вашего величества во мне оную возбуждают. Разстроенное мое здоровье и слабость в ногах от Полученных Ран, были первые причины желания моего оставить службу. Признаюсь, что производство моих сверстников было мне весьма чувствительно служа около десяти лет Генерал лейтенантом, имея в сем звании весьма важные команды против неприятеля, и видя себя обойденным младшими считал, что моя служба в вышнем чине вашему величеству не благоугодно, имев намериние оную оставить не надеялся ни мало заслужить благосклонность и обратить на себя Монаршее внимание. Милостивые строки вашего величества оживили и утешили огорченное мое сердце, я увидел, что благорасположение ваше ко мне продолжается, моя преданность лично к особе вашей не ограничена и была всегда непоколебима, не только как верноподданной, но и как человек ― облагодетельствованный великодушным своим Монархом.

Всемилостивейший Государь жизнь моя посвящена службе вашего Императорского величества и единственное мое счастие будет во всякое время всевозможным усердием заслужить внимание и продолжение милостей ваших, я буду просить всевышняго одарить меня теми способностями, которые моему истинному усердию могут быть соответственны.

Вашего Императорского Величества Всемилостивейшего Государя верноподданный Дмитрий Дохтуров г. Бялосток

Переписка современников эпохи 1812 г. всегда представляла большой интерес. Имена Арсения Андреевича Закревского (1786–1865) и Александра Яковлевича Булгакова хорошо известны по роли, которую они играли в жизни российского государства и общества в первой половине ХIХ столетия. Предложенное к публикации письмо относится к началу их знакомства. Впервые они увиделись в сентябре 1812 г. после оставления Москвы русскими войсками. А. Я. Булгаков состоял тогда чиновником для особых поручений у генерал-губернатора Москвы Ф. В. Ростопчина, а Закревский ― адъютантом у генерала от инфантерии М. Б. Барклая де Толли. Но близко они сошлись после того, как их начальники покинули армию. Закревский встретился с Булгаковым во Владимире, и 22 сентября они вместе ездили навестить раненого генерал-майора М. С. Воронцова в его имении в селе Андреевское. После отъезда Закревского в Петербург у них завязалась переписка, продолжавшаяся почти до конца их жизни. Дружеская переписка (в том числе и публикуемое письмо) дает возможность, помимо бытовых деталей эпохи, оценить мнения и сиюминутные настроения современников событий. Письмо хранится в Отделе рукописей Российской Государственной библиотеки в фонде Булгаковых (Ф. 41. Д. 20. Л. 7–8).

Петербурх 16-го декабря 1812-го года

Писмо ваше Почтенейший и любезный Александр Яковлевич от 14 ноября я получил только 10 декабря, и был очень обрадован, что меня помните. Позвольте поблагодарить за Кромина[152], он доволен и щастлив. Я радуюсь весьма, что граф[153] остался на службе и принялся порусски, следовательно и Москва будет Москвою. Об отъезде Государева писать нечива, вы все знаете, он приехал в Вильно 10-го числа и в тот же день надел на Старую Камболу[154] Георгия 1-го класса. Естли спросите за што ― то ответа от меня не дождетесь. Армии наши за границей но главная квартира и гвардия в Вильне.

Сделайте одолжение пришлите буде можно мне копию с писма г[рафа] Ф[едора] В[асильевича], которое писал он при отъезде из армии Кутузову[155] и естли есть прокламации по въезде в Москву, чем меня чувствительно обяжете.