можно продолжать жить обычной жизнью, когда рядом творится такое?!», – недоумевала я. «Поможет ли кто-нибудь из этих запуганных и покорных людей мне, в случае моего побега? В городе столько военных, что даже если бы мне это удалось, первый же патруль остановил бы меня», – остановила я свои размышления и повернулась к женщине на полу.

– Вам что-нибудь нужно? Я могу Вам хоть чем-то помочь?

Она с трудом открыла глаза, но в темноте не смогла меня разглядеть.

– Мне уже ничем не помочь, – Она опять застонала от сильной боли, – Помогите себе: не соглашайтесь быть «донором» никогда!

– Уже поздно, я уже «донор», но меня никто не спрашивал: согласна я или нет? Меня похитили. Вас тоже?

Она отрицательно покачала головой. Машина резко затормозила. Женщины в машине притихли и сжались. Когда открыли засов и двери распахнулись, машину окружили десяток вооруженных мужчин с лицами, наполовину закрытыми масками. Маски были красные. От этого стало жутко: так в детских книжках рисовали палачей. Я вжалась в стену фургона, а мужчины, не обращая на живых внимание, начали грузить серые мешки в тачки. Женщину, которая была жива, тоже бросили на тачку.

– Стойте, подождите, – не удержалась я, – Она ещё жива, нужно к врачу, скорее!

– А Вы, догадываюсь, Вера? – сурово глянув на меня, спросил военный, по всей видимости, капитан.

– Да, – промямлила я.

Капитан мотнул головой, и пара солдат мигом стащила меня вниз. Разгрузка была закончена. Двери фургона закрылись. Я озиралась вокруг и не понимала, что происходит.

– Вперед! – скомандовал капитан, и военные-палачи потащили тачки с мешками по дороге.

– Эту с собой! – капитан зашагал вперед.

Я попыталась сопротивляться, вырывалась, но двое вытащивших меня из фургона солдат легко схватили меня за руки и за ноги и потащили вслед за всей процессией.

Нести пришлось недолго. Песчаная утрамбованная дорога уходила в лесной массив, свернув там несколько раз, выползла к большому песчаному карьеру. Карьер был искусственного происхождения, а запах, исходящий оттуда, не оставлял сомнений в его предназначении: там был могильник.

Меня встряхнули и поставили на колени. Внизу кратера бушевало пламя. В воздухе носились обрывки ткани, не истлевшие хлопья, наверх поднимался пепел и жар. Пламя видимо имело химическую основу, не гасло, не прогорало, но временами вспыхивало ярче с синеватым оттенком.

«Красные маски» привычными движениями стали вываливать серые мешки с трупами в эту адскую яму. Мешки катились по склону, стукаясь друг о друга, затем их охватывало пламя. В одном из этих мешков, я знала точно, была живая мать двоих детей, но в котором, я не смогла бы сказать. Они все, один за другим, отправились гореть. Пламя взвилось до вершин деревьев, обдало жаром и зловонием.

Солдаты потащили меня к краю. Я кричала, плакала, царапалась, перед лицом ужасной и мучительной смерти. У края меня развернули к командиру, я ничего не видела от слёз и едкого черного дыма.

– Тебе невероятно повезло! – крикнул он, – Сегодня была репетиция, но в следующий раз ты полетишь вниз вместе с остальными.

Меня с трудом поставили на ноги, и повели обратно в фургон, который ждал, как оказалось, моего возвращения. Когда меня забросили внутрь, и машина поехала на этот раз в лагерь, женщины недовольно зашипели. Они были недовольны, что пришлось ехать в такую даль, а избавиться от меня так и не пришлось.

Я сидела в темноте, обхватив колени, не веря в то, что в этот раз удалось избежать смерти. Фургон подскакивал на ухабах, было больно, но впервые я была рада боли: она означала, что я по-прежнему жива.

Глава 16

В лагере у ворот ждала Нина. Она привычно встретила всех женщин, провела перекличку и провела мимо охраны на территорию. На меня она не взглянула, но когда я уже поворачивала на дорожку к своим «персональным апартаментам», она поравнялась со мной и мимоходом пожала меня за локоть. Я стояла и смотрела, как она удаляется быстрыми шагами, а на её шее блестит новый металлический обруч.

Когда я подошла к домику, на крылечке увидела задремавшую Лену. Она, очевидно, устала меня ждать, но уйти не посмела. Она открыла глаза, посмотрела на меня и невольно шарахнулась в сторону. У меня было разбито лицо, я была вся грязная, в изодранном платье, со сбитыми локтями и коленями, а в глазах застыл ужас от произошедшего. Она бросилась ко мне и помогла лечь на диван.

– Всё не так страшно, как кажется, – я постаралась улыбнуться.

Она решительно помотала головой и убежала. Её юную шею также обвивало стальное электрическое украшение.

«Теперь за любой мой «проступок», за любое неповиновение их будут бить током. Всех, кто хоть как-то связан со мной», – от этой мысли стало тошно. «Что это за мир такой?! Как это стало нормой жизни для местного населения?! Как мне выбраться отсюда теперь, когда моя жизнь может оборваться в любой момент?!», – от вопросов кружилась голова.

Лена принесла таз и воду, я немного привела себя в порядок. Она принесла лёд, и мы приложили его к моей опухшей щеке. Усталость победила стресс и я вырубилась.

Проснувшись, я отправилась за заднюю площадку домика. Там среди клумб и вечернего благоухания гортензий, села на качели и стала ждать. Как и предполагалось, ждать пришлось недолго. Спустя десять минут на дорожке появилась Маргарита. Она степенно направилась ко мне и присев рядом начала:

– Ваша вчерашняя выходка дорого нам всем обошлась.

– Простите, меньше всего я склонна беспокоиться о благополучии моих похитителей, – отрезала я.

– Вы многого не знаете, не представляете, как тут всё устроено, потому сразу воспринимаете в штыки наш уклад, но он зарекомендовал себя столетиями. Если бы Вы только попробовали стать немного восприимчивее к происходящему, постарались приспособиться, Вы бы поняли всю прелесть Вашего, Вера, положения. Вы не первая, не последняя, но это не умаляет Ваших уникальных возможностей сейчас. Если хотите, я Вам расскажу о преимуществах, которыми «доноры» могут пользоваться…

– До тех пор, пока их не сбросят в пылающую яму в сером мешке? – съязвила я.

– Вы непробиваемы. Мы должны стать если не друзьями, то партнерами. От вашего неразумного поведения могут пострадать люди…

– Которые меня украли и вынуждают заниматься чёрт знает чем? Да и представления о «партнерстве» и «дружбе» в вашем мире слишком отличаются от моего, – закончила я.

– Чем я могу Вам помочь? Я здесь только для этого, – Маргарита устало закатила глаза.

– Достанете мне гранит.

Она побледнела.

– Откуда Вы знаете? От Алькальда? – её рука взметнулась к обручу вокруг шеи.

– Так мы договорились? – упорствовала я – Вам нужен послушный «донор», мне – гранит.

– Я не могу даже обсуждать с Вами такое! – внезапно потеряв хладнокровие, зашипела на меня Маргарита, – То, что Вы просите, невозможно!

Я, понурив голову, раскачивала качели. Другого ответа я не ожидала, но она неожиданно деловым тоном добавила:

– Если Вы будете