— Так ведь я о том и говорю! — воскликнул я, громче, чем рассчитывал. — В одиночку вам с этим не справиться.

– “С этим”? С каким таким “этим”? Ничего не понимаю, я просто хочу жить, как раньше!

Повысь он голос еще немного, наверняка бы разбудил покойников от вечного сна. Я и сам начал обшаривать взглядом кладбище и окрестности. Ни души кругом. Но едва ли можно поручиться, что никого из нас не преследуют.

— Помогите мне поговорить с девушкой Бобби, — сказал я. — Помогите, и больше я вас не побеспокою. Согласны?

Он потер лицо, несколько раз моргнул.

— Ладно. О’кей.

Он сунул руки в карманы брюк.

— А теперь идите в церковь, — сказал я. — Не то они начнут вас искать.

— Сейчас пойду. А почему вам так важно поговорить с девушкой Бобби?

Мне совершенно не хотелось распространяться об этом, и я ответил коротко:

— По-моему, Бобби сумел добыть кой-какую информацию об исчезновении своего племянника. И, возможно, что-то оставил. Например, фотографию Мио.

Элиас опять моргнул. Наверно, веки воспалились.

— Фотографию Мио? Разве у вас ее нет?

— Нет.

Элиас вытащил одну руку из кармана. Поскреб уголок глаза.

— Вообще-то он похож на вас.

— На меня?

Я удивленно приподнял брови.

Элиас задумчиво кивнул.

— Очень похож. Те же цвета.

Новый порыв ветра зашелестел в листве деревьев. Я молча провожал Элиаса взглядом, пока он не скрылся в церкви. Неожиданно выяснился факт, о котором я раньше не подозревал.

Зло звалось Люцифером и проживало в Техасе. Я поклялся подручному Люцифера ни при каких обстоятельствах не разыскивать информацию о главаре мафии. Иначе Белле конец, да и Люси, наверно, тоже. Хотя то, что я узнал про цвет кожи, вряд ли можно считать результатом сознательных розысков. Кожа у него такая же, как у меня. Темная. Или черная. Это уж кто как привык выражаться. Вопрос в одном: что можно сделать с этим обрывком информации?

Люси удивилась, когда я рассказал ей, что́ узнал.

— Не знаю, почему это важно, — сказала она, — но мне кажется, что вправду так оно и есть.

Я согласился. Отсутствие данных о личности Люцифера раздражало меня сильнее, чем я думал. Этот человек похищал мою дочку. Убил ее деда и бабушку. Угрожал моей жизни, а сейчас использовал меня как дополнительный ресурс в Стокгольме. Рано или поздно я уступлю желанию выяснить, кто он такой, и сделаю все, чтобы он навсегда исчез из моей жизни.

Люси испытующе посмотрела на меня:

— Даже не думай, Мартин. Даже не думай.

Она знала, что требует невозможного. Но, с другой стороны, это требование — единственно правильное.

Люси заговорила о другом:

— Как прошла панихида?

— Понятия не имею, я не был в церкви.

— Разумно.

Мы сидели в ее кабинете. Она — за письменным столом, я — ссутулясь на посетительском стуле, как подросток. В начале лета наша контора напоминала этакий молодежный клуб. Мы планировали поехать в Ниццу, и Люси изучала солнцезащитные кремы — который лучше. До чего же далеким казалось это время. Люси перебирала бумаги на столе. Странно, она выглядела старше, вернее, суровее, чем всего несколько недель назад. Да и я сам тоже. Мы перестали смеяться. Хуже просто быть не может.

— Надо бы как-нибудь развлечься, — услышал я собственный голос.

Люси оторвалась от бумаг, перевела взгляд на меня.

— Сперва нам надо вернуть себе собственные жизни.

“А если не выйдет?” — едва не спросил я. Что, черт побери, тогда?

— Пойду повидаюсь с Мадлен, — сказал я.

Тоже перемена. Раньше я никогда не говорил Люси, с кем встречаюсь и когда.

— Я могу что-нибудь сделать, пока тебя нет? — спросила Люси.

Я остановился в задумчивости.

— Женщину, которая звонила мне две ночи подряд, зовут Сюзанна, и, по ее словам, Мио увела из детского сада некая Ракель Миннхаген. Тут стоит копнуть. Проверь хорошенько персонал садика, я не успел. Точно не знаю, что именно надо искать, поэтому смотри в оба.

Люси записала и кивнула. Сам я, глядя на нее, изнывал от тревоги. Мы шли одновременно по нескольким следам, и всюду я чувствовал, что недотягиваю. Ужасное ощущение. Будь у меня начальник, он бы гаркнул мне прямо в лицо: “Не все сразу, Беннер. Держи свое окаянное расследование под контролем!”

Начальства у меня не было, как не было и возможности держать расследование под контролем.

— В детском саду нас знают? — спросила Люси.

— Нет, — ответил я. — Откуда?

— Я просто хотела уточнить. Еще что-нибудь?

— Паспортные фотографии. Не забудь добыть паспортные фотографии тех, кто работал в “Тролльгордене”, когда Мио исчез. Нам надо знать, как они выглядят.

Я не успел договорить, а мы с Люси уже подумали об одном и том же.

— Ах ты черт, — прошептала Люси.

Мы оба проморгали. Кое-что очень серьезное.

— Мио, — сказал я. — Проверь, был ли у него загранпаспорт.

* * *

Возле бара, где мы с Мадлен назначили встречу, толпились по меньшей мере человек десять курильщиков. Место встречи выбрала она, а не я. Какая-то боковая улочка, о которой я в жизни не слыхал, поблизости от Гулльмарсплан. Кстати, неподалеку от бара “Синий солдат”, где назначала встречу Сюзанна. Таксист добирался туда по навигатору.

— Ценю соображения безопасности, но это, пожалуй, все-таки чересчур, а? — сказал я, когда мы сели за столик в углу.

Я старался не прикасаться к стенам. Они были такие грязные, что я бы наверняка перепачкался.

— Иной раз не мешает перестараться, — сказала Мадлен.

Она выложила на стол коричневый конверт. Официант принял у нас заказ. Я продолжил свою обеденную тему. Заказал джин с тоником. Мадлен — крепкое пиво. Официант ушел.

— Как все прошло? — спросил я.

В сущности, она уже сказала как, но у меня не было сил на пустые разговоры. Я и без того толок воду в Марианской впадине. Занятие тяжкое и утомительное.

— И хорошо, и плохо.

Она разгладила конверт. Пристально глядя на нее, я с испугом отметил, что она нервничает. Непривычное зрелище.

— Ты знаешь, я рада помочь тебе, Мартин. Но не в чем угодно. И не любой ценой. У меня дети. Я не могу рисковать их безопасностью ради тебя.

— Так об этом я никогда и не просил. — Голос дрогнул, и продолжил я уже совсем тихо: — Черт, да что случилось-то?