флорентийских листов этого периода художник сделал беглый набросок, на котором Мадонна держит на коленях младенца Иисуса, тискающего кошку (см. иллюстрацию 14 на вкладке). Младенец прижимает к груди зверька, стремящегося высвободиться из его жарких объятий. В ту эпоху кошку часто использовали в живописи в качестве символа дьявола: в этой же сцене, столь редкой и живой, Иисус пытается подружиться с ней, видимо, чтобы свести на нет ее колдовскую власть, однако зверек не желает ничего знать об этом. Это неосуществленный замысел, свежий и необычайно реалистичный, в котором да Винчи умело маскирует религиозную символику. Благодаря своему дару импровизации, художник постепенно освобождался от тесных рамок традиции.

Несмотря на то что этот рисунок был известен на протяжении нескольких столетий, до начала XX века не было никаких сведений о существовании живописного варианта этого сюжета. Считалось, что «Мадонна с кошкой», вероятнее всего, сохранилась лишь в эскизе, так и не ставшем картиной. В 1939 году события приняли неожиданный оборот: по случаю крупной выставки на Триеннале в Милане было выставлено полотно, идентичное этюду Леонардо. Критики и исследователи поспешили засвидетельствовать его подлинность. Адольфо Вентури, прославленный историк искусства, заявил о счастье «дожить до того времени, чтобы иметь возможность увидеть эту великолепную работу: эти краски, эту симфонию оттенков, эту одухотворенную красоту». Шедевр принадлежал кисти Чезаре Тубино, туринского художника, вскоре после этого изъявшего картину из обращения. Больше ее никто не видел, картина больше никогда не выставлялась и не исследовалась. Действительно, очень странный факт.

Обман раскрылся только в 1990 году, когда Тубино скончался в возрасте 91 года.

Эта «Мадонна с кошкой» была на самом деле подделкой, выполненной Тубино с использованием особых технологий, позволивших ему не только в совершенстве воспроизвести рисунок Леонардо, но также использовать специально состаренную дощечку: сначала он охлаждал древесину до температуры 30 градусов ниже нуля, а затем разогревал ее до 40 градусов выше нуля, чтобы получить искусственное расслоение волокон. Обман обнаружился только после открытия завещания, в котором фальсификатор признался в подделке, приложив к нему кинопленку, не оставившую никаких сомнений.

В настоящее время следы «Мадонны с кошкой» вновь утрачены. Кажется, после нашумевшего известия какой-то арабский коллекционер (даже если это не подлинник, то все равно почти шедевр…) сделал миллиардное предложение, чтобы приобрести поддельного Леонардо. Однако никто так и не узнал, было ли полотно продано и где оно сейчас находится. Возможно, этому эпизоду суждено остаться одной из тайн, связанных с картиной Леонардо.

Удобная скамеечка

Однажды в начале XIX века кардинал Жозеф Феш, дядя Наполеона Бонапарта, как всегда, блуждал в переулках Рима среди лавок антикваров и старьевщиков в поисках чего-нибудь особенного. Прелат был страстным коллекционером, успевшим собрать внушительную коллекцию: после его кончины были выставлены на продажу более трех тысяч предметов, в том числе фарфор, живопись, мебель и гобелены со всего мира. Во время этой прогулки его ожидал сюрприз, о котором охотник за шедеврами только мог мечтать. В полумраке лавки старьевщика он различил дощечку, привлекшую его внимание. Она оказалась живописью столь невероятного качества, что кардинал сразу же вступил с перекупщиком в переговоры о ее приобретении. Он купил доску за смехотворную сумму, поскольку работа не была завершена: у фигуры не хватало головы, и вся верхняя часть картины была обрезана, чтобы подогнать ее под габариты мебели. Однако Феш не оставлял надежды найти недостающую часть. Он обладал нюхом ищейки и знал изнанку римского антикварного рынка как свои пять пальцев. Он тщательно прочесал все лавки в районе, пока наконец не сделал невероятное открытие: утраченная часть доски была прибита гвоздями к скамейке сапожника! Он сразу же купил ее, соединил воедино и реставрировал работу, скрыв рубец под толстым слоем лака. Кардинал сразу понял, что перед ним работа мастера: он держал в руках один из ранних шедевров Леонардо да Винчи, «Святого Иеронима» (см. иллюстрацию 4 на вкладке). Никто не знает, при каких обстоятельствах доска была расчленена на две части, и загадка лишь усложняется, если принять во внимание, что незадолго до этого картина была упомянута в завещании Анжелики Кауфман, утонченной швейцарской художницы, скончавшейся в 1803 году, после того, как она покорила своим искусством половину Европы. Иногда судьба произведений искусства поистине непредсказуема.

След шедевра

Пока не было обнаружено ни одного документа, который пролил бы свет на историю этой незавершенной картины Леонардо. В данном случае речь не идет о простом впечатлении. При внимательном рассмотрении не остается ни малейшего сомнения: она не закончена. Несмотря на то что большая часть картины была просто набросана беглыми мазками кисти, лишена цвета и какой бы то ни было плотности, это полотно можно считать одним из самых страстных и выразительных портретов, какие когда-либо были посвящены святому отшельнику. В те времена святого Иеронима было принято изображать в двух очень разных ситуациях: либо сидящим в кабинете и занятым переводом Библии на латинский язык, либо в пустыне, погруженным в одинокую молитву. В обоих случаях его сопровождал лев, которому святой вынул занозу из лапы. Да Винчи, как всегда, следует традиционной иконографии, выражая при этом свое собственное видение события.

Даже несмотря на то что художник нанес не все слои краски, природа, окружающая человека, все равно кажется язвительной, почти жестокой. Над Иеронимом нависают сухие скудные скалы, следуя за которыми взгляд поднимается к кресту, подвешенному в пустоте с правого края картины и едва намеченному несколькими вертикальными мазками кисти. Человек на картине напоминает призрака; одним коленом он опирается на землю, одна рука поднята, другая прижата к груди, как при молитве, это классическое выражение благочестия. Однако если хорошенько приглядеться, то можно заметить, что в правой руке святой сжимает камень, готовясь ударить им себя в грудь. Возможно, он уже нанес несколько ударов, потому что между ребер у него темнеют какие-то пятна. Рана на теле раскрывается как анатомический очерк. Леонардо еще не начал проводить свои собственные исследования человеческого тела, но уже посещал уроки, которые часто давал своим ученикам Верроккьо, собственноручно анатомируя трупы. Нервно сокращенные мускулы, вздутые вены и плечевые кости, передающие напряженный жест Иеронима, создают абсолютно уникальный портрет. Святой, как кажется, заразил своим экстазом даже льва, разинувшего пасть без малейших признаков агрессивности. Созерцая простую фигуру человека, погруженного в размышление, мы рискуем быть захваченными его всеобъемлющей страстью, позволяющей святому противостоять искушениям плоти. Возможно, да Винчи читал его письмо от 384 года, в котором Иероним описывает свое состояние: «Бледнело лицо от поста, а мысль кипела страстными