место для инвалидов.

 

У меня на кончике языка вертится мысль сказать что-нибудь о незаконной парковке, но я прикусываю язык. Я так близка к свободе, что почти чувствую ее вкус.

 

— Это для тебя, — она протягивает мне черную карточку.

 

Я опускаю взгляд и вижу, что на ней уже выбито мое полное имя — Хелена Кардеа. Мой желудок опускается на колени. Неужели аукционный дом дал ему эту информацию? Это незначительная деталь, но я только один раз сказала ему, что меня зовут Хелена.

 

Мэйв выходит на парковку, и я следую за ней в торговый центр, сердце колотится так сильно, что вибрация достигает подошв моих ног.

 

Поход по магазинам должен быть захватывающим и гламурным, но я думаю только о том, как бы не упустить эту возможность. Мэйв берет на себя инициативу и перебегает от одной торговой точки к другой, выбирая товары, как я могу предположить, для себя. Я старательно ищу свободный проход и нахожу его в отделе, где продается одежда для беременных.

 

— Я хочу примерить ночнушки, — пробормотала я.

 

Она хмурится.

 

— Просто купи несколько и примерь их дома.

 

— Давайте не будем впустую тратить деньги мистера Конмака, — отвечаю я, бросив взгляд на ее сумки с покупками.

 

Она поджимает губы.

 

— Хорошо, только не задерживайся.

 

Мои ноги несут меня к стеллажу с ночными рубашками, почти идентичными той викторианской, в которой я была вчера вечером. Не обращая особого внимания, я хватаю несколько штук наугад и иду к ближайшей примерочной.

 

Взгляд Мэйв блуждает по отделу нижнего белья.

 

— Постараюсь побыстрее, — бормочу я, кивая в сторону вещей, которые она рассматривает. — Может, посмотришь там что-нибудь?

 

Ее лицо светлеет, и она смотрит на меня сверкающими голубыми глазами.

 

— Не задерживайся.

 

Я забегаю в раздевалку. В центре - общая секция, по краям - зеркальные кабинки. Повесив вещи на крючок, я медленно считаю до десяти, а затем выглядываю в магазин.

 

В отделе нижнего белья Мэйв перебегает от стенда к стенду, выбирая изысканные бюстгальтеры своего размера. Я жду, пока она продвинется вглубь отдела, а затем выскальзываю из примерочной и устремляюсь к выходу.

 

Кровь шумит в ушах, когда я мчусь вниз по лестнице, заглушая музыку, звучащую из колонок. План состоит в том, чтобы купить телефон с предоплатой по карте Конмака и снять немного наличных. На эти деньги я смогу взять такси до железнодорожного вокзала, а затем, используя свои банковские счета в интернете, куплю билет.

 

Тропическое путешествие может подождать, пока я не получу на руки паспорт.

 

Я открываю дверь внизу лестницы и выхожу на первый этаж, как вдруг сильная рука срывает меня с места. Я открываю рот, чтобы закричать, но рука зажимает мне нижнюю часть лица и тянет обратно на лестничную площадку.

 

— Тихо, — шипит мне в ухо похититель. — Или я перережу тебе глотку.

 

Холодный металл вдавливается в яремную вену, давая понять, что он не шутит. Я замираю, не в силах соображать, пока он не выносит меня через пожарную дверь на парковку. Нож у моей шеи ослабевает, но я не смею сопротивляться, боясь, что он выполнит свою угрозу. От него пасет едким запахом одеколона, он тяжело и томно дышит.

 

Человек, держащий меня, огромен - может быть, не такой огромный, как Конмак, но он больше Сайласа. То, чего ему не хватает в массе, он компенсирует злобой. До сих пор Конмак всегда был осторожен со мной, а этот парень, похоже, наслаждается причинением боли. Он проходит мимо электромобиля Мэйв и ставит меня на ноги возле белого фургона.

 

В этот момент я поворачиваюсь в его руках и встречаю оскал золотых зубов. Это Морис Танатос.

Глава 11

Крик вырывается из моего горла. Танатос ругается и поносит нож к лицу, но я уже не обращаю внимания на его угрозы. Я прочитала все статьи об этом монстре и знаю, что умереть на парковке от перерезанного горла в тысячу раз лучше, чем позволить ему забрать меня, чтобы мучить и убивать.

 

Я практически не чувствую боли в щеке, не ощущаю удара его кулака по моей голове. Звезды заполняют зрение, и я падаю в сторону, продолжая кричать.

 

Когда Танатос возвращается к фургону и распахивает двери, я пытаюсь бежать. Ноги шатаются, зрение затуманено, но меня подстегивают адреналин и страх.

 

Впереди пожилая пара выходит из универмага. Они замирают при виде меня, несущейся к ним, как будто парковка горит.

 

— Позовите на помощь, — кричу я. — Кто-то пытается меня похитить.

 

Через несколько секунд этот монстр с маниакальным смехом поднимает меня на ноги.

 

— Ты бойкая, — рычит он, его дыхание обжигает мою шею. — Так охота будет еще слаще.

 

Он разворачивается и трусцой бежит обратно к своему фургону.

 

Я бросаюсь назад, бьюсь, машу руками, но не могу вырваться.

 

— Отстань...

 

Танатос обрывает мой крик ударом руки по губам. Сделав паузу, чтобы слизать кровь с моей щеки, он швыряет меня в кузов фургона, как будто я ничего не вешу. Я приземляюсь на кучу влажных тряпок, пахнущих мочой, и бросаюсь к выходу.

 

Его огромное тело преграждает мне путь, упираясь обеими руками в открытые двери, и он смотрит на меня с золотой и широкой ухмылкой, как у демона.

 

— Еще одно движение, и я прикончу тебя прямо сейчас.

 

У меня сводит живот.

 

Он говорит серьезно.

 

Все документальные фильмы о реальных преступлениях, которые я смотрела, повторяют в моей голове универсальное предупреждение: никогда не позволяйте преступнику переместить вас в другое место.

 

Но преступники холодны и расчетливы. Преступники действуют тайно. Преступники не имеют в своем распоряжении греческую мафию на подмоге.

 

Если я скажу, что это блеф, он заберется в кузов фургона и убьет меня еще до того, как пожилая пара додумается вызвать охрану.

 

Пот струйками стекает по спине. Мне нужно сохранять спокойствие и выжидать. Фургон без окон, но я могу выбить дверь на ходу. Или сделать что-нибудь на светофоре, чтобы привлечь внимание.

 

Накатывает тошнота.

 

Это ужасная идея.

 

Прежде чем я успеваю придумать план «Б», темная фигура бросается к Танатосу с пистолетом.