И лишь секундой позже, когда я смогла сфокусировать взгляд на Марии Павловне — а это была именно она, да, — лишь тогда я поняла, что это не она виновата.

Это все Самойлов!

Он сначала затуманил мой разум своей силой, своей яростью и мощными ударами по груше, а потом…

Потом он меня кинул.

Как ненужный фантик от конфеты.

И месть моя за это сладкой не будет. Только не для него.



Я не помню, как дошла до своего нового кабинета. Да что там нового — это был самый первый кабинет в моей жизни. Но мне было начхать. У меня был откат.

Мария Павловна что-то говорила, что-то объясняла, а мой мозг распознавал звуки, произносимые ей, комариным пищанием.

Женщину хотелось пристукнуть, чтобы не сосала кровь. Рыжая тетенька в возрасте опять что-то проговорила, а я плюхнулась в свое кресло и уставилась, пожалуй, самым настоящим ничего не видящим взглядом в монитор компьютера. Персонального компьютера. Я что, на нем должна буду работать? Да он издевается. Никакой мобильности.

Комариный писк затих. Тьфу, голос Марии Павловны, и я невольно вскинула на нее взгляд. Понятия не имею, чего ожидала женщина, но я закивала как болванчик. Мол, поняла я тебя, поняла. Только свали уже, чтобы глаза мои тебя больше не видели.

Мария Павловна словно услышала мои мысли и направилась спиной назад, к выходу. А я, после того как захлопнулась дверь, огляделась по сторонам.

Недурно.

И не будь я в таком странном состоянии, наверное, оценила бы. Кабинет был малюсеньким, но очень светлым, панорамные окна во всю стену прекрасно освещали помещение.

Я уставилась в окно, просидела так битый час, а может, и два. Смотрела за горизонт и пыталась понять, что же произошло. Что со мной случилось? Да, Самойлов красивый мужчина, бесспорно. К его спине хотелось прижаться, впиться ногтями, чтобы Виталий и двинуться с места не смог бы, затем уткнуться носом в его позвоночник и вдыхать потрясный, лишающий разума запах. Запах настоящего мужчины.

Пот, усталость и сила.

Откинулась на спинку кресла и зажмурилась.

Прекрати себя вести так… Так, словно у тебя уже полжизни не было мужчины, а то и больше.

А всего-то два месяца. Нужно срочно исправляться. Это все гормоны. Да еще и клеточная память тела. Моя ДНК просто запомнила самого лучшего мужчину в моей жизни. Вот и все.

Стукнула себя ладонями по щекам и достала ноутбук из сумки. Нет времени на то, чтобы раскисать. А то еще припрется товарищ начальник, а у меня тут рисунки эти.

Провела подушечками пальцев по нарисованной спине Самойлова. Не то. Это был всего лишь рисунок, а не разгоряченное и потное мужское тело.

А-а-а! Вот не дает мне покоя его пот.

Соленый…

Так все, хватит! За работу.

Я настолько увлеклась процессом переноса своих эскизов в специальную программу, что напрочь позабыла об обеде. Мой причудливый мозг подкинул мне гениальную идею.

В требованиях Самойлова обязательным пунктом значился мини-спортзал. Инвентарь не был перечислен, упущение с их стороны, которым я просто не могла не воспользоваться.

Отвела место для спортзала на первом этаже рядом с террасой и, о беда, вбила в компьютер тьму тренажеров — специально так, чтобы те стояли чуть ли не друг на друге. Ну и, само собой, груша бы никуда не пролезла и не вписалась бы.

Сохранила проект и растянула губы в довольной улыбке. Я была собой горда, как никогда. Правда, всего этого было недостаточно. Нужно что-то более кровожадное. Что-то более сопоставимое тому, что сделал Самойлов.

Так, стоп! Я не хотела опять возвращаться мыслями в тот момент. Иначе мне будет плохо.

Пролистала изрисованные альбомные листы, остановилась на девственно чистом и, взяв в руки карандаш, начала рисовать — лишь бы отвлечься, лишь бы не думать ни о чем. Довольно скоро я поняла, что это очередной дизайн-проект второго этажа, но останавливаться не стала, напротив, отпустила себя. Мне было интересно, во что все это выльется.

А закончился рисунок все той же боксерской грушей. В самом центре спальни висел красно-черный спортивный снаряд.

Был и еще один рисунок, который я тут же смяла и отправила в мусорную корзину к остальным его собратьям, на которых присутствовал Самойлов. На этом была голая пара, сливающаяся в страстных объятиях, возле все той же груши. И гадать не требовалось, кого я нарисовала. Женщина была рыжей. Мое подсознание до сих пор считало свою хозяйку именно такой.

Растрепала волосы и задумалась: а не перекраситься?

Женщины часто меняют цвет волос в надежде на какие-то перемены в своей жизни. Я так и поступила много лет назад. И те самые перемены, на которые я так надеялась, случились: в моей жизни появилась Ева. И все у меня было хорошо, но всегда не хватало чего-то такого особенного. Взрыва.

Живот начал урчать, и я решила покончить с этим никому не нужным самоанализом, взяла ключи, оставленные Марией Павловной, и, закрыв дверь кабинета, направилась к прозрачным лифтам.

Только тогда поняла, что находилась по-прежнему на том же этаже, что и Самойлов. Просто проход в маленький коридорчик с тремя кабинетами скрывался за поворотом у зеркальной стены. И действительно, если смотреть со стороны лифта или со стороны стойки секретаря, то этого прохода было и вовсе не видно.

Интересно. Не просто так же Самойлов припрятал эти три кабинета? Вполне возможно, что оставшиеся два были такими же маленькими, как и мой. Но для кого-то же они предназначались. Или для чего-то…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вспомнила сказку «Синяя борода» и невольно рассмеялась, сбрасывая с себя груз произошедшего.

Я подумаю об этом завтра, как говорил еще один книжный персонаж. Золотые слова. Ставшие однажды девизом для меня.

Я уже почти дошла до лифта, когда в спину мне послышался писклявый голос. Должно быть, той рыжей.

Интересно, девушка получила за то, что пропустила меня в кабинет своего Биг-босса? Я усмехнулась, припоминая, что слово «биг» подходит Самойлову по всем пунктам, и ускорилась, как будто бы не замечая рыжую надоеду.