Володя задумался.

– Ну, ладно, у бабы Маши перестала болеть спина. Это я еще могу понять. Но цирроз-то не излечивается!

– Я же сказал, временное кажущееся улучшение.

– То есть через какое-то время Кузякин снова помирать начнет?

– Не знаю, – пожал плечами Сергей. – Я же не специалист.

– А чего ж тогда говоришь?

– Говорю, что знаю. У тебя есть другое мнение?

– Есть.

– Слушаю.

– Старики наши молодеть начали.

Сергей усмехнулся и с сомнением покачал головой:

– С чего бы вдруг?

– Так мы же в аномальной зоне. Может быть, тут время движется вспять.

– Слишком быстро движется.

– Ну, может, климат здесь какой благотворный.

– Тогда сюда билеты как на курорт продавать можно.

– А я про что! – азартно щелкнул пальцами Володя. – Нужно только это дело правильно и своевременно юридически оформить. Пока кто другой нас не опередил!

– Ты это серьезно? – искоса посмотрел на приятеля Сергей.

– А то! – гордо дернул подбородком Володя.

– Ну, попытайся, – усмехнулся Сергей.

– Да я не знаю как, – с сомнением цокнул языком Володя. – А ты что же, не хочешь поучаствовать?

– Не сейчас.

– Потом будет поздно. Когда все про это прознают…

Сергей сделал Володе знак рукой, призывая временно прикрыть эту тему. Они уже подошли к магазину. И сейчас на повестке дня стояло не учреждение товарищества, занимающегося организацией курортно-оздоровительной зоны на территории Тринадцатого микрорайона, а вопрос выживания этого самого Тринадцатого микрорайона в условиях полной изоляции от внешнего мира.

Так ведь сразу и не решишь, какая задача труднее.

21 мая. День

В магазине, помимо продавщицы Оли, находился Саша Цвеков, который, как обычно, делал вид, что изучает витрину. Сегодня его интересовала дешевая бижутерия – заколки с бабочками, сережки со смайликами, брошки с черепами, пластиковые браслетики и стеклянные бусы. У прилавка стоял жилец из четвертой квартиры, Лыков Дмитрий Вольфович. Невысокого роста, с большим выпирающим животом и монументально округлой головой, увенчанной розовой лысиной, будто посаженной прямо на плечи. Мизантроп Лыков всегда и везде смотрел на всех исключительно недружелюбно, а то и с подозрением. Как советский турист на вражеской территории, он будто так и ждал какой-нибудь неадекватности, а то и хуже того, провокации. Рядом с ним стояла большая сумка на колесиках, под завязку чем-то загруженная.

– День добрый, – с порога улыбнулся всем присутствующим Гелий Петрович.

И по одной только его улыбке сразу можно было понять, что пришел он не за коробком спичек, не за пачкой соли и даже не за бутылкой растительного масла.

Как-то странно, почти неестественно повернув голову, Лыков подозрительно посмотрел на вошедших и принялся суетливо отсчитывать зажатые в кулаке деньги. Бросив деньги на прилавок, он схватил за ручку свою сумку и, глядя в пол, покатил ее к выходу.

– А вас я попрошу остаться! – вытянутой рукой перекрыл ему дорогу Гелий Петрович.

Лыков молча и упрямо попытался обойти неожиданно возникшую перед ним преграду.

– Мы как раз вовремя, – усмехнувшись, встал рядом с Изюмовым Володя.

Ольга удивленно наблюдала за происходящим. Даже Саша перестал изучать витрину. Происходило действительно нечто странное. Не зная причин, можно было даже решить, что Гелий Петрович немного не в себе. Обкурился чего или выпил лишнего, а потому и ведет себя неадекватно.

– Какого черта? – Из-под густых бровей глянул на стоящего у него на пути пенсионера Лыков.

– Позвольте полюбопытствовать, что у вас в сумочке? – вежливо осведомился Гелий Петрович.

– Не позволю, – буркнул в ответ Лыков.

– Это почему же? – изображая удивление, чуть приподнял левую бровь Гелий Петрович.

– Потому что это моя сумка. И то, что в ней лежит, тоже мое.

– Боюсь, вы ошибаетесь, – грустно и безнадежно вздохнул Гелий Петрович. – Я так полагаю, в сумке у вас продукты, приобретенные в этом магазине?

– А вот как хочешь, так и полагай, – зло зыркнул на него Лыков. – Купил – значит, мое. Дай пройти!

– Увы, – как будто с сожалением развел руками Гелий Петрович. – Не имею права.

– Да что вы к нему привязались? – подала голос из-за прилавка Ольга. – Он за все заплатил! – Она показала мятые купюры.

– Он купил продукты питания? – посмотрел на продавщицу Гелий Петрович.

– Ну да, – кивнула та. – А еще мыло и спички.

– Не многовато ли для одного? – насмешливо взглянул на Лыкова Володя.

Тот держался за свою сумку, как пассажир «Титаника» за последний спасательный круг.

– Уйди с дороги, – пробурчал он в ответ.

– А что, если нет?

Лыков еще крепче сжал руки на ручке сумке, так, что костяшки побелели. А лысина старика сделалась багровой и покрылась мелкими капельками пота.

– Так, Олечка, – не сходя с места, Гелий Петрович указал пальцем на продавщицу. – Верните товарищу Лыкову его деньги. – Он направил палец на красную влажную лысину. – Торговля закрывается.

– Что? – Глаза продавщицы, казалось, вот-вот вылезут из орбит. – Это кто сказал?

– Да! – решительно стал на защиту продавщицы студент Саша. – По какому праву?

– По праву чрезвычайного комитета граждан Тринадцатого микрорайона! – гордо провозгласил Гелий Петрович.

И выставил грудь колесом. Как будто ожидал, что ему на нее прицепят орден. Ну, или хотя бы медаль.

– Эй! Вы это кончайте! – замахала на него пальцем Ольга. – Мне за магазин перед хозяином отвечать!

– Где твой хозяин, Оля? – подойдя к прилавку, спокойно спросил Сергей. – Он ведь вчера должен был приехать.

– Его задержали дела! – вскинула подбородок Оля.

Видно было, что она едва сдерживает слезы. Ольге отчаянно, изо всех сил не хотелось верить в то, что она вместе с остальными оказалась брошенной здесь, в этом проклятом Тринадцатом микрорайоне, на произвол судьбы.

– Да не дела его задержали, – все так же спокойно произнес Сергей. – А то, что проезд в зону закрыт.

– В какую еще зону? – нижняя губа Ольги мелко задрожала. – В какую, я тебя спрашиваю, зону?!

– В аномальную зону, где мы сейчас находимся. – Сергей улыбнулся и развел руки в стороны.

– Дайте пройти, – упрямо мычал меж тем Лыков.

– Да мы тебя и не держим, – сказал Володя. – Можешь валить, куда тебе вздумается. Вот только сумку оставь.