– Сумка моя! И то, что в ней, тоже мое!

– Не угадал, – усмехнулся Володя. – Ты, приятель, покусился на народную собственность. Знаешь, что за это полагается?

– Я все это купил здесь, в магазине, за свои, честно заработанные деньги.

– Все продукты питания, имеющиеся в магазине, переходят под контроль чрезвычайного комитета, – прояснил ситуацию Гелий Петрович. – В том числе и те, которыми набита ваша сумка, товарищ Лыков.

– Сами будете жрать, а остальных голодом заморите, – процедил сквозь зубы Лыков.

– Вы, наравне с остальными, будете получать норму, установленную чрезвычайным комитетом, – сохраняя невозмутимость, заявил Гелий Петрович.

– Какой еще чрезвычайный комитет? – пуще прежнего вытаращила ничего не понимающие глазища Ольга.

– Какая норма?

– Да! – сунулся было вперед Саша. – Тут вы, уважаемые, зарвались!..

– Помолчи, – ткнул его пальцем в грудь Сергей.

– Действовать следует по закону! – патетически воскликнул Саша.

Однако на последнем слове голос его сорвался на фальцет и тем самым смазал все впечатление.

– Где твой закон? – пристально посмотрел на него Сергей и красноречиво развел руками: – Нету! Теперь в Тринадцатом микрорайоне закон – это мы все. – Сергей перевел взгляд на Ольгу. – Нам всем сейчас следует думать о том, как выжить. Иначе такие, как этот, – кивнул он на Лыкова, – растащат все по своим холодильникам. А остальным действительно останется только лечь и помереть с голоду.

– Давай сумку, – ухватился за пластиковую ручку Володя.

– Не дам! – волком глянул на него Лыков.

– Я кому сказал, давай! – замахнулся свободной рукой бывший водитель.

– Володя! – жестом остановил его Гелий Петрович. – Действовать нужно не так.

Он подошел к прилавку и легко, сказав только: «Позвольте», – выдернул из руки продавщицы деньги Лыкова. Затем вернулся и сунул деньги в карман пиджака незадачливого покупателя.

– Это – ваше, – сказал он и сжал пальцами запястье лыковской руки, цеплявшейся за ручку сумку. – А это, извините, наше.

Пальцы Лыкова будто сами собой разжались. Гелий Петрович быстро перехватил сумку за ручку и изящным движением отправил ее себе за спину:

– Всего доброго, гражданин Лыков.

– Верни сумку! – зарычал Лыков.

Пальцы его сжались в кулаки, а лысина сделалась похожей на солнце, тонущее в море.

– Неправильное решение, – улыбнулся Гелий Петрович. – Во-первых, я сильнее вас, во-вторых, лучше подготовлен, в-третьих, на моей стороне двое молодых крепких парней. – Он сделал короткую, но весьма эффектную паузу и спросил: – Есть еще вопросы?

– Ты!.. Вы все еще пожалеете об этом! – прорычал Лыков.

Вне себя от злости, он метнулся к выходу и, вылетев на улицу, от всего сердца хлопнул дверью.

– Ну вот, – Гелий Петрович подкатил сумку Лыкова к прилавку, – теперь можно и делом заняться.

Володя открыл сумку.

– Ну ни фига себе! Знал ведь, что брать! Консервы, копченая колбаса, мука… Все продукты длительного хранения. – Он вдруг замер, осененный внезапно возникшей догадкой, и посмотрел на Ольгу: – Он ведь не первый раз с этой сумкой приходит?

– Сегодня только третий раз, – ответил та. – А еще вчера четыре раза приходил. И позавчера тоже…

– Видали, каков жук! – посмотрел на своих спутников Володя. – Запасы делает, зар-раза!

– Ну, за день-другой он все это не съест, – кивнул Гелий Петрович. – А попозже мы им займемся.

– Слушайте, что вы затеваете? – недоуменно спросил Саша.

– Необходимо произвести опись всех имеющихся в магазине товаров, – Гелий Петрович положил на прилавок тетрадь со сталкером Гупи на обложке. – А торговлю, Олечка, извини уж, придется закрыть.

– А как же мне потом с хозяином разбираться? – спросила продавщица.

С тем, что товарами в ее магазине теперь будут распоряжаться другие, она уже смирилась. Но отвечать потом за все одна она не собиралась.

– Не тревожься, Олечка. – Гелий Петрович похлопал ладонью по принесенной тетрадке: – Все будет официально оформлено. Ежели вдруг твой хозяин объявится, разбираться с ним будет чрезвычайный комитет. – Он посмотрел на остальных, как будто хотел убедиться в том, что они его всецело поддерживают. – Ситуация ведь и в самом деле чрезвычайная.

– Да, куда уж круче, – хмыкнул Володя.

Сергей кивнул.

Один лишь Саша был явно недоволен происходящим. То ли потому, что таким образом все еще пытался продемонстрировать свою поддержку Ольге, то ли потому, что так и не смог до конца понять всю серьезность ситуации.

– Так что же мы теперь, как в блокадном Ленинграде, будем ежедневную пайку получать? – спросил он, обращаясь одновременно ко всем троим членам чрезвычайного комитета граждан.

Гелий Петрович повернулся к нему, заглянул в голубые глаза и положил руку на плечо:

– Сашок, это лучше, чем тоскливо глядеть в пустой холодильник и думать о том, что ты будешь есть завтра. – Он чуть крепче сжал плечо студента. – Уж мне-то можешь поверить.

У Саши, похоже, еще оставались сомнения, да и возражения он мог найти. Но, во-первых, полемистом он был никудышным и сам о том прекрасно знал, во-вторых, он понимал, что спорить с Изюмовым сейчас не имеет смысла, поскольку Гелий Петрович все равно сделает все так, как решил, в-третьих… Впрочем, достаточно было и первых двух пунктов для того, чтобы завершить разговор. Но, дабы все же не упасть в глазах продавщицы Оли, студент Саша крайне скептически поджал губы, повернулся к витрине и ткнул пальцем в первое, что попалось на глаза:

– Могу я купить это?.. Нет, это мне, пожалуй, не надо, – тут же дал он обратный ход, сообразив, что собирается купить бритву. – Лучше вот это! – указал он на ремешок для часов.

Оля взглядом переадресовала вопрос Саши Гелию Петровичу.

Тот едва заметно улыбнулся и молча кивнул.

Получив то, что хотел, Саша с гордо поднятой головой удалился.

Оля выложила на прилавок связку ключей, нанизанных на кольцо с большим круглым брелоком, на котором был изображен медведь, зажавший в зубах огромный мешок.

– Ну, и как мы будем делать опись?

– По порядку, – спокойно и уверенно ответил Гелий Петрович. Глядя на него, можно было подумать, что всю свою жизнь он только и занимался ревизиями небольших торговых точек. – Начнем со скоропортящихся продуктов. Затем перейдем к продуктам длительного хранения. Закончим средствами гигиены и прочими предметами повседневного спроса. Всякие там заколки, ремешки для часов, детские игрушки и канцелярия нас не интересуют.

– Пока не интересуют, – уточнил Сергей.