Сефрения выехала на площадь верхом на своей белой лошадке,одной рукою прикрывая глаза. Телэн, наоборот, с мальчишеским любопытствомозирался по сторонам.

— Давай-ка уберем его отсюда, — сказал КьюрикуУлэф, приподнимая за плечи убитого офицера. Они оттащили мертвое тело всторону, а Тиниен заботливо отшвырнул ногой с верхней ступени небольшую кучкувытекших мозгов в сторону.

— Вы что, всегда своих врагов рубите на куски? —спросил Телэн Спархока, пока тот помогал Сефрении спуститься с лошади.

— Думаю, что нет, — пожал плечами Спархок. —Просто Вэнион хотел, чтобы солдаты видели то, что с ними может случиться, еслиони будут дольше оказывать сопротивление. Вид расчлененного тела весьмаубедителен.

— Спархок, я прошу тебя! — дрогнувшим голосомпроизнесла Сефрения.

— Прости, матушка.

Тут к ним подошел Вэнион, а с ним двенадцать рыцарей.

— Сефрения, лучше будет, если мы пойдем вперед, а ты занами, — сказал Магистр. — Во дворце могут скрываться солдаты.

В этом Вэнион оказался прав, но рыцари без особого трудавытаскивали солдат из мест их укрытий, отводили к дверям и давали весьма исчерпывающиеуказания присоединиться к своим товарищам на конюшне.

Палата Совета никем не охранялась, Спархок открыл ведущую внее дверь и пропустил вперед Вэниона.

За столом в центре залы сидел съежившийся и трясущийся отстраха Личеас, с ним вместе были толстяк в красном и барон Гарпарин, безуспешнодергавший шнур от звонка.

— Вы не смеете входить сюда! — визгливо крикнулГарпарин своим высоким женским голосом. — Я приказываю вам от имени короляЛичеаса немедленно убраться отсюда.

Вэнион холодно посмотрел на барона. Спархок знал, чтоМагистр питал к этому любителю мальчиков нескрываемое презрение.

— Этот человек раздражает меня, — сказал Вэнионровным спокойным голосом, указывая на Гарпарина. — Позаботьтесь кто-нибудьо нем.

Улэф подошел к столу, крепко сжимая в руках свой боевойтопор.

— Вы не имеете права! — пронзительно завизжалГарпарин, съежившись от страха и все еще продолжая дергать шнур отзвонка. — Я — член Королевского Совета. Вы не посмеете.

Однако Улэф посмел, и голова барона отскочила от его туловища,прокатилась по ковру до окна, где и осталась лежать, вытаращив на белый светсвои безжизненные глаза.

— Я вас правильно понял, лорд Вэнион? —осведомился Улэф.

— Приблизительно, да. Благодарю тебя, сэр Улэф.

— А как насчет этих двух? — спросил Улэф, указываясвоим топором на сидящих Личеаса и толстяка.

— О, нет, не сейчас, сэр Улэф, — остановил егомагистр и подошел к столу, по-прежнему неся с собой тяжелый короб с мечамипавших рыцарей. — Итак, Личеас, где лорд Лэнда?

Личеас оторопело взирал на Вэниона и молчал.

— Сэр Улэф, — произнес Вэнион холодным как ледтоном.

Улэф мрачно поднял свой окровавленный топор.

— Нет! — закричал Личеас. — Лорд Лэндазаключен в подземной темнице, но мы не причинили ему никакого вреда, лордВэнион. Я клянусь вам, что он…

— Возьмите Личеаса и этого толстяка и ступайте с ними втемницу, — приказал Вэнион двум своим рыцарям. — Освободите графаЛэндийского, а этих посадите вместо него. Попросите графа прийти сюда.

— Разрешите, милорд, — попросил Спархок.

— Конечно.

— Бастард Личеас, — начал свою речьСпархок. — Мне, как Рыцарю Королевы, доставляет особое удовольствиеприсутствовать при твоем аресте по обвинению в государственной измене. Какоенаказание тебя ждет за это — ни для кого не секрет. Мы займемся этим, кактолько наступит подходящий момент. Я думаю, мысли об этом скрасят длинныеутомительные часы твоего заключения.

— Я могу сэкономить твое драгоценного время,Спархок, — с готовностью предложил Улэф, снова поднимая топор.

Спархок помолчал, размышляя над его предложением.

— Нет, — с сожалением в голосе произнес онзатем. — Личеас виновен и перед всем населением Симмура, и мы не имеемправа лишать людей превеселого зрелища публичной казни.

Сэр Перрейн и еще один рыцарь взяли под руки бледного итрясущегося Личеаса и потащили его к двери.

— Ты жестокий и безжалостный человек, сэрСпархок, — заметил Бевьер.

— Я знаю, — ответил Спархок и посмотрел наВэниона. — Мы должны подождать графа Лэндийского. У него ключи от ТроннойЗалы. Я не хочу, чтобы Элана проснулась и пред ее взором предсталаразвороченная дверь.

Вэнион согласно кивнул.

— Мне граф нужен еще и по другим причинам, —сказал он. Он положил короб с мечами на стол и сел в свободное кресло. —Кстати, — добавил он, — прикройте чем-нибудь Гарпарина, пока сюда невошла Сефрения. Она не переносит подобных зрелищ.

Улэф подошел к окну, сорвал одну из портьер, затем поднялвалявшуюся на полу голову барона и, положив ее на тело мертвого владельца,прикрыл останки Гарпарина сорванной портьерой.

— Целое поколение маленьких мальчиков будет теперьспать спокойно, — весело заметил Келтэн, — и поминать тебя, Улэф, всвоих молитвах.

— Мне это не составило большого труда, — пожалплечами талесиец.

В этот момент в комнату вошла Сефрения, ее по-прежнемусопровождали Телэн и Берит. Она оглянулась по сторонам.

— Я приятно удивлена, — произнеслаСефрения. — Я ожидала, что кровь и здесь будет литься ручьями. — Нотут ее взгляд упал на прикрытое тело. — А это что такое?

— То, что осталось от барона Гарпарина, — ответилКелтэн. — Он так внезапно покинул нас.

— Это сделал ты, Спархок? — обвиняюще спросилаона.

— Почему я?

— Я слишком хорошо тебя знаю, Спархок.

— Это моя работа, Сефрения, — созналсяУлэф. — Прости меня, если причинил тебе этим горе, но я — талесиец. Аталесийцев все считают варварами. Наверное, я — достойный представитель своейстраны.

Сефрения вздохнула и молча оглядела лица присутствовавших вкомнате пандионцев.

— Ладно, — сказала она. — Все в сборе. Откройкороб, Вэнион.

Магистр выполнил ее просьбу.