— Если вас так оскорбляет мой внешний вид, вашевеличество, то я могу удалиться. Однако меч будет там, где находится сейчас. Яне смогу защитить вас выданной мне вязальной спицей.

— Что такое? — горячо начала она. Глаза ее гневносверкнули.

— Таково мое решение, Элана, — резко обрубил онвсе ее возражения. — Я отвечаю за вашу безопасность, и те шаги, которые яв связи с этим вынужден предпринимать, не подлежат обсуждению.

Они обменялись долгими тяжелыми взглядами. Спархок знал, чтоэто был не последний раз, когда столкнулись их воли.

Взгляд Эланы смягчился.

— Ты такой суровый и неумолимый, мой рыцарь, —сказала она.

— Там, где это касается безопасности вашего величества— да!

— Так что же мы тогда спорим, мой рыцарь? —капризно улыбнулась она, хлопая ресницами.

— Не делай так, Элана, — сказал он ей, привычным,в обращении с нею, когда она была маленькой девочкой, тоном наставника. —Ты королева, а не какая-нибудь застенчивая горничная. Не пытайся просить, а темболее очаровывать. Приказывай.

— А ты снимешь этот меч, если я прикажу тебе, Спархок?

— Нет, здесь обычные правила неприменимы.

— И кто решил это?

— Я. Но если ты хочешь, мы можем послать за графомЛэндийским. Он хорошо разбирается в законах и сможет высказать нам свое мнениепо этому поводу.

— Но если он не решит в твою пользу, ты ведь и его непослушаешь?

— Да.

— Это не честно, Спархок.

— А я и не пытаюсь быть честным, моя королева.

— Спархок, по крайней мере когда мы наедине, можешь тыотказаться от «ваших величеств» и «моих королев». В конце концов, у меня естьимя, и ты не боялся меня называть по имени, когда я была ребенком.

— Как пожелаешь, — пожал он плечами.

— Нет, скажи, Спархок, скажи — Элана! Это не трудноеимя, скажи, ничего с тобой не случится.

Спархок улыбнулся.

— Хорошо, Элана, — сдался он. После поражения ввопросе о мече ей была необходима хотя бы маленькая победа, чтобы восстановитьсвое королевское достоинство. Она откинулась на подушки и задумалась. Еесветлые волосы были аккуратно уложены, а на щеках играл румянец, слегкаконтрастирующий с нежной бледностью ее кожи. — А что ты делал в Рендорепосле того, как этот идиот Алдреас отправил тебя в ссылку.

— Не стоит так говорить о своем отце, Элана.

— Да какой из него отец, Спархок, и умом он особенно неблистал. Должно быть, усилия, которые он растратил на свою сестру, размягчилиего мозги.

— Элана!

— Не притворствуй, Спархок! Весь дворец знает об этом,а возможно, и целый город.

Спархок решил, что пора подыскать мужа для своей королевы.

— Откуда тебе так много известно о принцессеАриссе? — спросил он. — Ее ведь отправили в монастырь еще до твоегорождения.

— У слухов долгая жизнь.

Спархок лихорадочно обдумывал, как бы сменить тему беседы.Хотя Элана, казалось, была неплохо осведомлена о том, что говорила, он не могпримириться с тем, что она ведет подобные разговоры. Он чувствовал, что в душеона для него по-прежнему чистый, невинный ребенок, каким он ее оставил десятьлет назад.

— А ну-ка протяни свою левую руку, — сказалон, — у меня кое-что есть для тебя.

И все же каждый из них ощущал некоторую натянутость ихотношений. Многое оставалось еще невыясненным. В Спархоке происходиламучительная внутренняя борьба между строгим, но нежным наставником ибеспрекословным исполнителем королевских приказов. Он не понимал, что ждет отнего Элана, которая казалась то шаловливым капризным ребенком, то вполне зрелыммонархом. Обоим им было хорошо известно, что за время отсутствия Спархока вхарактере Эланы произошли большие изменения. То был период ее становления каккоролевы. Со своей стороны она, видимо, была уверена в недавно приобретенных еюкачествах и положении. Однако несомненным было и то, что ей постоянноприходилось разрываться между желанием показать себя во всей красе своегокоролевского величия или по-прежнему оставаться свободной от всего этого. Этичувства испытывала она и в тот самый момент, когда Спархок осторожно надел напалец ее левой руки кольцо с ярко-красным рубином, которое, как ему казалось,принадлежало королю Алдреасу. Элана бросила на кольцо не более чемповерхностный взгляд, а затем с восторженным криком обхватила рыцаря руками зашею и, притянув к себе растерявшегося Спархока, буквально впилась своими губамив его.

Это было весьма неосмотрительно с ее стороны, посколькуименно в этот момент дверь распахнулась и в комнату вошли Вэнион и графЛэндийский. Старый граф вежливо кашлянул, и Спархок, покрасневший до корнейволос, нежным, но властным движением убрал руки королевы со своей шеи.

Граф Лэндийский улыбнулся знакомой улыбкой, а Вэнионудивленно поднял брови.

— Простите за беспокойство, моя королева, —вежливо сказал лорд Лэнда, — но поскольку ваше выздоровление идетдостаточно быстро, лорд Вэнион и я подумали, что стоило бы познакомить вас ссостоянием дел в вашем государстве.

— Конечно, лорд Лэнда, — ответила королеваневозмутимым тоном.

— За дверью палаты вашего величества стоят наши друзья,которые могли бы более подробно поведать вам о важнейших событиях, чем я играф, — сказал Вэнион.

— Так пусть скорее заходят.

Спархок чувствовал, что во рту у него пересохло. Он отошел всторону и налил себе стакан воды.

Вэнион вышел из комнаты и через несколько мгновенийвозвратился уже с друзьями Спархока.

— Я полагаю вы, ваше величество, знакомы с Сефренией,Кьюриком и сэром Келтэном, — сказал он и затем представил королевеостальных, умышленно не останавливаясь при этом на ремесле Телэна.

— Я так рада видеть вас всех, — любезноприветствовала вошедших Элана. — Но перед тем, как мы начнем, мне хотелосьсказать вам кое-что очень важное. Сэр Спархок только что сделал мне предложениевыйти за него замуж. Не правда ли очень мило с его стороны?

От такой неожиданности Спархок, только что поднесший к своимпересохшим губам стакан воды, зашелся кашлем.

— Что случилось, дорогой? — невинным голосомспросила Элана.