поняла? Я же не совершала страшных поступков, а значит, на меня нельзя так смотреть…

Но он смотрел.

И я крепче сжала вилку, стараясь подавить противный страх, подступающий к горлу.

Невозможно, невероятно… Как они похожи… И какие разные… Именно теперь я это чувствовала до глубины души. Все те же миндалевидные серо-голубые глаза, тяжелые брови, прямой нос, квадратный подбородок… Но…

«Две половинки яблока тоже одинаковые, вот только на одну часто падают лучи солнца, а на другую – тень от веток…»

Теперь, когда братья-близнецы не стремились выглядеть абсолютно похожими, я видела разницу. Она дрожала в груди и будто шептала: «Характер накладывает свой отпечаток, и, наверное, Павлу досталась вся радость мира, а Егору… Что-то другое».

В этот момент я сказала спасибо Вике за то, что она есть в моей жизни. Благодаря двоюродной сестре моя душа давным-давно покрылась чешуей, которая старательно защищала от боли. Пусть не всегда. Пусть не на сто процентов. Но все же.

– Приятного аппетита, – сказал Егор именно мне, чуть приподнял подбородок и прищурился. Так в фильмах обычно коллекционеры разглядывают бабочек и стрекоз, пришпиленных к бархату.

– Приятного аппетита, – тихо ответила я, жалея, что на громкую и четкую фразу не хватило сил.

* * *

После обеда я легла на кровать и принялась смотреть в потолок. Мне было о чем подумать.

Во-первых, папа точно меня любит и я ему нужна. И здесь не могло быть ошибки или самообмана. Каждое слово Андрея Дмитриевича, сказанное мне, было пропитано заботой и вниманием. Это здорово, когда у тебя есть отец, и он такой замечательный!

Во-вторых, моя ревность несколько успокоилась. Елена Валерьевна… Елена… «Неужели мне придется ее так называть?» Она действительно красивая и следит за своей внешностью, но… Наверное, я бы назвала ее сдержанной. Или холодной. Мне не верилось, что к такому человеку можно испытывать сильное чувство. Елена Валерьевна будто сама отталкивает от себя. Но Андрей Дмитриевич точно относится к ней хорошо и даже с гордостью. И, может, с нежностью?

«Нет, не знаю… Пока не поняла».

В-третьих, очень хорошо иметь старшего брата, который… братом не является. Мысли о Павле вызвали улыбку, и я закрыла глаза, чтобы представить его образ. Но глаза пришлось сразу открыть, потому что невозможно думать об одном близнеце отдельно от другого. То есть я еще не научилась.

В-четвертых, Егор. Вряд ли в ближайшие сто лет получится забыть его взгляд…

Перевернувшись на бок, я подложила руку под голову и коротко вздохнула. Я точно не совершала ничего ужасного, и значит, на меня нельзя так смотреть.

«Пройдет время, и все наладится, папа не даст меня в обиду».

При этой мысли я почувствовала легкий холодок в груди. Нет, я не смогу сказать Андрею Дмитриевичу, что кто-то из членов семьи плохо со мной обращается. Конечно, этого еще и не произошло, но… Не смогу. Я не должна становиться ябедой и плаксой, и никто из-за меня не должен ссориться. Егору девятнадцать лет, а мне пятнадцать. Нужно как-то навести мосты, поближе познакомиться, привыкнуть друг к другу…

Я села, покачала головой, вздохнула и улыбнулась.

«Кажется, я превращаюсь в многомудрого психоаналитика».

В дверь постучали, и этот стук был уже знаком.

– Заходи! – крикнула я, слетела с кровати и сунула ноги в тапочки.

Павел обещал познакомить меня с окружающей обстановкой, и сначала, покинув участок, мы пошли направо. Оказалось, здесь есть и магазины, и тренажерный зал с бассейном, и теннисный корт, и ресторан, и кофейня, и салон красоты, и детский сад… Пожалуй, можно было сказать, что я попала в маленький город – современный, красивый, продуманный до мелочей.

– Хочешь, выпьем кофе? Вон на той веранде… – Павел указал на белую пристройку к кофейне. – У них довольно вкусные пирожные, настойчиво рекомендую попробовать ягодное суфле или Наполеон. Девчонкам обычно нравятся. Только не стесняйся, я куплю все, что ты пожелаешь.

Не дожидаясь ответа, Павел потянул меня к кофейне, и уже через минуту мы сидели за маленьким столиком и выбирали кофе и десерты. Фраза «Девчонкам обычно нравится» туманным облаком пролетела мимо, и я обернулась, будто надеялась за спиной увидеть толпу этих девчонок.

– Капучино и суфле, – смело сообщила я о выборе, который дался довольно легко.

Пока Павел делал заказ, я следила за каждым его движением, ловила слова и интонации. Он был естественным, и я ничуть не сомневалась, что в его груди бьется доброе сердце. Лиза точно бы охарактеризовала Павла именно так и добавила: «Меня не обманешь». Первое впечатление она считает самым верным.

Конечно, такие молодые люди должны нравиться девушкам, и, наверное, он часто пьет кофе с кем-нибудь симпатичным…

– Как тебе семейный обед?

– Было вкусно, – нейтрально ответила я, понимая, что Павел совсем другое имел в виду.

– Я не об этом. Знакомиться с новыми людьми всегда трудно. А у нас еще непростая ситуация… Не каждый день отцы находят своих дочерей. – Павел подпер щеку кулаком и посмотрел на меня внимательно, будто впервые увидел. При этом взгляд остался мягким и дружеским. – Скажи, что бы ты хотела узнать, и я постараюсь ответить на твои вопросы.

– Ответишь честно? – уточнила я.

– Обещаю.

– Уверен?

– Да, – кивнул Павел и коротко улыбнулся. Теперь он смотрел на меня, как на маленькую девочку, которой разрешили заглянуть в Зазеркалье. Она стоит в нерешительности, волнуется и собирается сделать первый шаг…

Однако я твердо знала, о чем хочу спросить, вот только не понимала, насколько это корректно… Особенно если учесть, что Павел пообещал быть честным. Но неведомая сила распрямила плечи, в носу защекотало от любопытства, и, заглянув в серо-голубые глаза, я уверенно произнесла:

– Я бы хотела узнать, о чем каждый из вас думал за столом? Хотя бы приблизительно.

Несколько секунд Павел молчал, явно удивленный вопросом, а затем, откинувшись на спинку стула, засмеялся громко и искренне. Я смотрела на его взъерошенную челку, в которой неожиданно промелькнула рыжина, на подрагивающие ресницы, на плохо побритый участок кожи сразу под нижней губой и думала: «Наверное, я все же переборщила…»

– А знаешь, отец бы похвалил тебя за этот вопрос, – успокоившись, произнес Павел. – Молодец. Шах и мат. Беспроигрышный ход. И скажу честно, на твоем месте я бы тоже желал это знать. – Он подождал, когда официант поставит перед нами чашки и тарелки с десертами, а затем продолжил: – По сути ты права, некоторые моменты лучше выделить сразу. Это поможет при общении. Я счастлив от того, что когда-то мама второй раз вышла замуж и у нас с Егором появился отец. Настоящий. Понимаешь? Сейчас