вот он появился у тебя… – Павел протянул мне ложку и сделал глоток американо. Показалось, что он подбирает слова, и это не очень хорошо получается. – Я видел, как Егор на тебя смотрел. И видел, что это тебя испугало. Понимаешь… Иногда простое становится сложным. Когда нам было по двенадцать лет, брат попал под машину, и отец днем и ночью дежурил возле его палаты. Наши судьбы давно переплелись, у нас были общие радости и горести…

– А тут появилась я, – еле слышно произнесла я и перевела взгляд на суфле, украшенное свежими ягодами и стружкой белого шоколада. «Ясно, куда клонит Павел…» Совсем недавно и я мучилась приступами ревности. Да, не хочется ни с кем делить отца, особенно когда он такой хороший, добрый и заботливый. И, наверное, не важно, сколько тебе лет: пятнадцать или девятнадцать. Сердце сжимается, не хватает воздуха, и ты боишься потерять сказку, обретенную чудом.

– Ты имеешь все права на ту жизнь, которая теперь у тебя будет. И Егор… Он успокоится. Не спорь с ним, ладно? Иногда лучше сделать так, как он хочет. Я не люблю с ним ругаться.

– У Егора тяжелый характер, да?

– Немного. – Павел придвинул ко мне свой стул и сказал: – Ешь давай, десерт вкусный, уверен, он тебе понравится.

– А твоя мама… Она не против моего появления в вашем доме?

– Не против. – Павел пожал плечами. – У мамы много подруг, она любит ездить в гости. Я бы даже сказал, что у нее своя жизнь. Так что все мы разные, и мы – семья. – Он улыбнулся и сделал еще глоток кофе.

– А ты… – Мои щеки точно начали розоветь, и я автоматически отправила в рот малину. – О чем думал за столом ты?

– О мире во всем мире, – усмехнулся Павел. – Я всегда об этом думаю за обедом, потому что такие мысли улучшают пищеварение.

Наши взгляды встретились, и я поняла, что слова – шутка. Широко улыбнувшись, я спросила:

– А можно еще вопрос?

– Давай.

– Ты не знаешь, из моей комнаты видно Большую Медведицу?

– Созвездие? – уточнил Павел.

– Да.

– Ты увлекаешься астрономией?

– Нет… Я увлекаюсь… Большими Медведицами.

Павел вновь засмеялся, а потом ответил:

– Должно быть видно. Она вон там, – и он указал в сторону нашего участка. – Теперь, когда вопросов не осталось, ты вполне можешь спокойно доесть десерт, и мы вернемся домой. Прогуляемся по нашей территории.

Наверное, выражение моего лица сказало Павлу о том, что он заблуждается и я выпытала далеко не все. Вновь усмехнувшись, он скрестил руки на груди и принялся выжидательно смотреть на меня.

– М-м… – протянула я и все же решилась. – Еще один вопрос. Точно последний.

– Внимательно слушаю.

– Есть то, о чем мне пока неизвестно? Нечто важное. – После того, как Павел договорился с папой о том, чтобы мне не рассказывали о предстоящей встрече с братьями-близнецами, я подсознательно ожидала следующего подвоха. И очень хотелось выяснить, зря я мучаюсь или нет.

Павел молчал и улыбался. И по его реакции я поняла, что опасения и подозрения не напрасны.

– Капучино остынет, – ответил он, нарочно испытывая мое терпение. – И суфле, кажется, уже загрустило.

И это переводилось как «придет время, тогда и узнаешь».

Обратно мы шли гораздо медленнее, Павел задавал вопросы о моем житье-бытье у тети и дяди, а я бодро отвечала, сглаживая временами правду. Иногда он поворачивал голову и задерживал на мне цепкий взгляд. В такие секунды я подозревала, что Павел знает гораздо больше, чем я думаю. Его лицо оставалось спокойным, но глаза то щурились, то искрились. А вообще было здорово идти рядом с ним – высоким, привлекательным, внимательным…

Наш участок оказался гораздо больше, чем я предполагала. Если обычно с обратной стороны дома не бывает ничего интересного, то в данном случае задний двор ничем не отличался от парадного входа. И здесь в разные стороны убегали дорожки, тянулись к солнцу цветы, зеленела газонная трава, стояли скамейки, возвышалась еще одна беседка, а левее располагались небольшие аккуратные домики с темно-бордовыми крышами. Наверное, содержать в порядке такую большую территорию сложно.

Мне нравилось, что на участке много старых плодовых деревьев и кустарников: яблони, груши, сливы, малинник, вишня… Они добавляли сказочности и душевности.

Павел старательно проводил экскурсию, но я заметила, что на заднем дворе он ускорил шаг и перешел к простому перечислению, а еще пять минут назад его рассказ был более подробным, даже детальным, и включал эпизоды из детства.

– Здесь баня, здесь мастерская. Егор иногда любит столярничать. А здесь хранится садовый инвентарь и всякие штуки для рыбалки… Пойдем дальше.

Но я интуитивно замедлила шаг и принялась разглядывать аккуратное крыльцо, три ступеньки, дверь. Кто бывает с этой стороны дома? И зачем? Или все замки заперты и передо мной просто запасной выход? «Нет, слишком красивый для запасного…»

– А… – начала я, но Павел взял меня за руку и потянул к беседке.

– Сейчас я покажу бассейн. Если у тебя нет купальника, то надо бы его завтра купить. Ты не забыла, что мы собирались прогуляться по магазинам?

Его пальцы чуть сжали мои пальцы, и по коже побежали приятные теплые мурашки. И даже не мурашки, а щекотка. Будто кто-то невидимый провел от запястья к плечу почти невесомым пером. Лебединым или павлиньим.

Я сдержала улыбку.

Конечно, я не знала, что чувствуешь, когда к тебе прикасается лебедь или павлин, но мне было удивительно хорошо и хотелось особенных сравнений.

Обернувшись, я посмотрела на окно второго этажа. Штора дрогнула… Будто там, наверху, в одной из комнат, кто-то стоял и осторожно наблюдал за нами. Или за мной?

«Наверное, померещилось… Не удивительно. Слишком много впечатлений за один день».

Глядя на голубоватую воду в бассейне, я первый раз в жизни пожалела, что не умею плавать. А где я могла научиться? Если только в ванной…

– Я не умею плавать, – тихо призналась я и замерла, боясь получить в ответ насмешку.

– Значит, я тебя научу, – просто сказал Павел.

* * *

К вечеру привезли письменный стол и ноутбук, и я еле дождалась, когда закончатся сборка и установка. Почему-то только теперь я основательно прочувствовала свое новое положение: я в доме папы надолго. Навсегда. Будто два предмета – стол и ноутбук – слились воедино и стали якорем.

В организационных вопросах ужин сильно отличался от обеда. Салаты, горячее и выпечку принесли сразу и поставили на середину стола. Аромат от плюшек с корицей мгновенно разбудил аппетит, и я приняла твердое решение съесть минимум две штуки.

Елена Валерьевна к столу не спустилась. «Мама редко ужинает», – объяснил