– Обязательно расскажи об этом Флориану, мечтаю, чтобы кто-нибудь довел его до белого каления.

После встречи с Натали я принесла домой четыре книги разных жанров: young adult, фэнтези, любовный роман и детектив. Последнюю написал Флориан. Меня разрывало от желания поскорее прочесть именно его историю. Если задуматься, то он создал ее с нуля: чистый белый лист постепенно наполнился словами, призванными вызвать в читателях дикий неудержимый интерес к жизни обитающих на страницах героев. Я запомнила, как он сказал, что автор оставляет частичку себя в написанном произведении, и мне хотелось найти ту, что он спрятал в своем.

Но в итоге остаток дня я провела за тетрадями, переписывая присланные Никитой лекции. Он, зная, что его подруга со странностями и собирает интересные факты, предусмотрительно записал для меня в конце: Зверобой называется продырявленным из-за наличия просвечивающихся вместилищ в виде светлых точек на листьях. И зачем только я их собираю, если даже не уверена в выбранной профессии?

Переписывать пришлось, как и ожидалось, много. Около полуночи занемела рука, и я решила отдохнуть, а когда очнулась, оказалось, что уже наступил вторник. Закончив с записями и их беглым прочтением, занялась по просьбе мамы домашними делами: сходила в магазин за продуктами, из которых приготовила каждому из нас по крошке-картошке. Маме – с овощами и грибами, папе – с куриным филе, а себе – с ветчиной и сыром. После влажной уборки, лежа в ванне с морской солью, поняла, что пора собираться на встречу книжного клуба. Если отбросить неизбежное в такой ситуации волнение, мне очень хотелось пойти туда, где мне позволят высказаться. Не то, чтоб другие то и дело меня затыкали, но есть люди, которые спрашивают лишь из вежливости, а в итоге даже не дают договорить.

В шкафу в пластиковых контейнерах бережно хранилась моя старая одежда, которую я носила до полной смены гардероба. А вещи, купленные после поступления в институт: десятки мини-юбок и разноцветных блузок – бережно висели на деревянных вешалках и напоминали трофеи, которыми вовсе не хотелось гордиться. Я вывалила всю одежду из контейнеров на кровать, а на ее место полетела та, что до этого величественно располагалась на вешалках. Туда отправилась бирюзовая блузка с недостающими двумя верхними пуговицами, отлетевшими во время страстных поцелуев с Савой; юбка в черно-белую клетку, на которую Ясмина однажды случайно пролила ананасовый сок; лазурное платье, надетое на мне в день, когда мы с Савой впервые признались друг другу в любви. Можно спрятать всю эту одежду в металлический сейф и отправить на дно морское, но, даже оказавшись в Марианской впадине, она никогда не перестанет значить для меня так много. Будь я писателем, как Флориан, сумела бы передать все пережитые ощущения и обжигающие чувства, но вместо этого у меня выходило только тонуть в воспоминаниях, смахивая собирающиеся в уголках глаз теплые слезы.

Быстро надев джинсы и бежевый свитер, я, расчесавшись на ходу, сделала пучок из передних прядей на макушке и побежала в коридор за верхней одеждой. Успела только подкрасить ресницы и нанести на губы блеск персикового цвета. Опоздание становилось неизбежным, а, значит, меня ждал скверный прием от Флориана и остальных. Так и скажу: «Извините, но я оказалась в плену у собственной одежды».

Несмотря на отсутствие лишних денег, в библиотеку меня повезло такси. В другой день я бы сказала, что красиво жить не запретишь, но сейчас было совсем не до шуток. Тело атаковала нервная дрожь, на затылке выступил пот, и его тонкая струйка стекла по спине до самой поясницы. Удивительно, как меняется реакция организма, когда я стараюсь не опозориться и произвести нужное впечатление.

Кое-как поправив волосы, я сняла верхнюю одежду и показала пропуск уже знакомой женщине-библиотекарю.

– Рада, что вы пришли снова, – сказала она, широко улыбаясь.

– Спасибо, – одно слово и быстрый кивок – это все, на что сейчас был способен мой речевой аппарат.

Сегодня у меня не возникало даже мысли открыть дверь ногой, я обдумывала как именно стоит постучать, чтобы выразить сожаление из-за опоздания на целых восемь минут. Один ненавязчивый «тук».

– Извините, – робко проговорила я, просунув голову в образовавшийся проем.

Взгляд в первую очередь устремился на Флориана, снова сидящего напротив входа. Его темно-каштановые кудри сегодня не были уложены и неуклюже торчали в разные стороны. Часть прядей ниспадала на лицо и закрывала ему глаза, и в тот момент, когда я появилась, он как раз поправлял прическу, отбрасывая их назад. Наши глаза встретились, и Флориан, возможно, заметив сковавшее меня напряжение, приветливо, но не слишком широко, улыбнулся.

– Не стой в дверях, Лу, проходи, – громко попросила меня Натали, вырывая из транса, в котором я пребывала от самого отъезда из дома.

– Да, хорошо, – я уселась на тот же стул, что и в прошлый раз, и как дурочка помахала всем рукой, – всем привет.

– Не ожидал, что ты вернешься, любительница Даниэлы Стил, – сказал Артем, о котором, благодаря Натали, мне известно немного больше, чем об остальных.

– Мы здесь не осуждаем чужие вкусы, – строгим голосом заметил Флориан, хотя в прошлый раз сам же меня и осудил. – Добро пожаловать, Луна.

Одно только слово, сказанное его низким голосом, пробрало до мурашек. Лишь Ник называл меня Луной. Звук имени, когда его произносит кто-то другой, ощущался совершенно иначе и напоминал ледяной порыв ветра. А ведь совсем недавно мы с Никитой говорили о том, что раньше я умела дарить тот самый лунный свет…

– Спасибо, – только и выдавила я из себя в ответ. Кто-нибудь точно подарит мне словарь, чтобы помочь увеличить скудный словарный запас.

– Сегодня обсуждаем «Идеал» Сесилии Ахерн, в конце встречи проголосуем за следующую книгу для чтения. Приступайте, – заключил Флориан и вернулся к ноутбуку.

– Хочешь высказаться первой, новенькая? – спросил меня Влад (да-да, тот самый, что матом обжигает сердца).

– Лучше в конце, – ответил за меня писатель, снова отвлекшийся от клавиатуры. – Не против?

– Нет. Так даже лучше, – закивала я.

Если на прошлом собрании все единогласно назвали первую часть дилогии успешной во всех смыслах, то вторая часть пришлась по вкусу далеко не всем. Мария, девушка, от которой снова пахло выпечкой, только что назвала «Идеал» главным разочарованием года.

– Я так долго ждала вторую часть, – сказала она со скучающим видом, – и теперь, если честно, расстроена.

– Да брось! – Влад громко хлопнул по столу, чем снова привлек к себе неодобрительный взгляд Флориана, – Сразу же было понятно, как все закончится.

– Основную мысль автор смог донести? – задала вопрос Ната и сама же себе ответила. – Правильно, смог. Какие тогда у нас могут быть претензии?

– Претензии к исполнению, – парировал Артем. – В первой части Сесилия умело создавала интригу, там было столько неожиданных поворотов, что я только и успевал рот открывать от удивления.