Коронационные торжества продолжались больше месяца и сопровождались балами, маскарадами, оперными спектаклями и ужинами с огневой потехой.

Императрица Елизавета Петровна

Страстью к балам и маскарадам Елизавета обладала ничуть не меньшей, нежели ее предшественница Анна. И при новой императрице размах и масштабы стали несопоставимы с прежними. Императрица вела ночной образ жизни, поэтому дворцовые праздники затягивались далеко за полночь. Она устраивала маскарады, на которых представала чаще всего в мужской одежде, особенно любила надевать военные мундиры, они отлично сидели на ее стройной фигуре. Царица иной раз приказывала являться на бал женщинам в мужской одежде, а мужчинам – в женской. Сама она, как и всякая женщина, любила наряжаться, и в этом не знала предела. После ее смерти осталось 15 000 (!) платьев, два сундука чулок, тысяча пар обуви, большое количество дорогих тканей и так далее. Поэт А. К. Толстой напишет о ней позже:

Веселая царица была Елисавет:

Поет и веселится – порядка только нет!

То, что порядка в России никогда не было, нет и в будущем не предвидится, это всем известно, но порядка при Елизавете не было также и во дворце. После ночных балов и вечеринок в царских хоромах царил полный хаос. На столах громоздились горы грязной посуды, в углах валялись объедки и прочие нечистоты от неумеренного употребления вина, на постелях спали вповалку прямо в одежде не пойми кто – бывало, что и прямо с улицы во дворец каким-то образом попадали забулдыги. Слуги по утрам тоже отсыпались, и дозваться их было попросту невозможно. Например, когда Екатерина родила первенца, будущего императора Павла, по этому поводу устроили знатную вечеринку, а о роженице просто забыли. И она не могла никого дозваться и чуть не отдала Богу душу от послеродовых осложнений.

Елизавета установила при дворе простоту взаимоотношений. Тем более во время маскарадов и тому подобных увеселений. Никто не вставал и не гнул спины в поклоне, когда она появлялась на балу, и хозяин не обязан был ее провожать и так далее.

Для Елизаветы дворцовые развлечения были важнее государственных дел, и их организации она отдавала большую часть времени. Она следила за своей внешностью, любила сидеть перед зеркалом и без конца примерять свои бесчисленные платья. Важные государственные бумаги неделями лежали, дожидаясь ее подписи. Императрица считала себя первой красавицей и делала все возможное, чтобы никто из дам не смел соперничать с ней. Если у кого из придворных дам была хорошая фигура с тонкой талией, Екатерина приказывала таким являться на балы в бесформенных балахонах. Как-то раз она неудачно выкрасила волосы, и ей пришлось перекрасить их в черный цвет. Для того чтобы не было видно, что у нее прическа хуже, чем у остальных, она приказала всем придворным дамам остричь волосы и надеть черные парики. А красавица Наталья Лопухина поплатилась за то, что считала себя ничуть не хуже царицы и пыталась это подчеркнуть красотой своих нарядов, макияжем и прочими женскими ухищрениями. Как-то раз она появилась на балу с такой же, как у Елизаветы, розой в волосах. Это так разгневало императрицу, что та заставила встать Лопухину на колени, срезала ножницами злосчастную розу вместе с волосами и отхлестала красавицу по щекам. Страшная вещь – женское соперничество! Лопухина в отместку стала болтать, что узурпаторшу Елизавету скоро сгонят с престола и к власти вновь придет Анна Леопольдовна. Ну и, понятное дело, ее обвинили в государственной измене, били кнутом, вырвали язык и отправили в ссылку. Слава богу, что Елизавета отменила смертную казнь, а то не сносить бы сопернице головы.

Она могла часами с карандашом в руках составлять списки приглашенных, обсуждать маскарадные костюмы, подробности устройства фейерверков, а также какие вина и угощения подавать во время вечеринок, которые происходили практически ежедневно. Причем, помимо традиционных прохладительных напитков и мороженого, во время ночных увеселений дамам и кавалерам подавали горячие блюда, даже супы, дабы поддерживать силы танцевавших до упаду гостей.

О том, до каких мелочей доходила забота государыни об угощениях, свидетельствует ее записка, адресованная генералу Храповицкому: «Прикажи немедленно закупить свежева мяса, а соленое, коли дома, сиречь на Смолном дворе, имеется, то вели по тем же местам изъ только же числом, как в светлое воскресенье роздано было, а в какия места, то сам знаешь, чтоб и они могли разговется; то вели сей вечер, сколко возможно, послать, а досталное хотя зафтре». Вот такой был уровень грамотности у императрицы. В другой записке она просит купить две бочки импортных груш и прочее.

Обеспечением питания при Елизавете занималась Придворная контора, находившаяся в подчинении у обер-гофмаршала графа Левенвольде. Ее штат Елизавета определила в 1741 году. Контора состояла из нескольких подразделений. В кормовых погребах хранились всякие запасы продовольствия, а также кухонная посуда, для ее починки имелись оловянных дел мастер с учеником и два медника с двумя помощниками, работали также два писаря и шесть грузчиков. Руководил погребами «кухеншрайбер». В так называемых фряжских погребах хранились вина, водка и прочие напитки, а также свечи и столовая посуда. За вина отвечал «келлермейстер», он следил за разливом вин в бутылки, изготовлением водок и наливок, мытьем посуды и так далее. Существовала также овощная и конфектная палата, где хранились овощи, фрукты, чай, сахар и прочие сладости. Тут же хранилась фарфоровая чайная и кофейная посуда. В штате этого подразделения значились кондитеры («конфектные мастера»), их подмастерья и ученики, а также резчик стекол для специальных пирамид, куда укладывались конфеты и прочие лакомства. Была также и специальная Кофешенкская палата, отвечавшая за приготовление кофе, изготовление шоколада и прочего. Самой дорогой посудой из золота и серебра заведовал «зилбердинер».

Большой штат конторе был необходим, потому что придворные балы собирали до полутора тысяч гостей. Есть описание бала-маскарада, проходившего во дворце на другой день Нового, 1751-го, года. В «особливом покое… были убраны столы кушаньем и конфектами для их императорских высочеств с знатными обоего пола персонами и иностранными господами министрами». А для остальных приглашенных в большом зале, освещенном пятью тысячами свечей, где играли два оркестра, «на трех столах… было великое множество пирамид с конфектами, а также холодное и горячее кушанье». Что касается напитков, то «все по желанию каждого разными водками и наилучшими виноградными винами, также кофеем, шоколадом, чаем, оршатом и лимонадом и прочими напитками довольствованы».

Здесь следует упомянуть также и о таком интимном деле, как отправление нужды. Это в те времена было определенной проблемой, ибо ватерклозетов еще не существовало. В углах парадных залов стояли ширмы, за которые заходили желающие облегчиться, предварительно подозвав лакея, который приносил и уносил горшки. Крепкое, похоже, у людей того времени было обоняние. Для императрицы же существовала специальная комната с зеркалами и туалетным столиком, где стоял стульчак.